– С вашей стороны весьма любезно, что вы беспокоитесь за своего друга, но позвольте и мне сказать свое мнение. Я искренне верю в то, что мистер Кутюр добился поразительного прогресса, как в физическом, так и в психологическом плане. Кстати, о здоровье: как заживает ваш нос? Вам еще трудно дышать?

– Что вы несете?.. Вы бы посмотрели на себя со стороны! Мой нос в полном порядке. Во сне я по-прежнему вынуждена дышать ртом, но все отлично заживает. Мне сказали, что если я захочу избавиться от шрама, нужно будет сделать пластическую операцию. Не знаю, нужно ли мне это. Жаль, что забрало шлема не опускается так низко: можно было бы избавить хирургов от лишних хлопот. Зачем мне думать о какой-то эстетике?

– Вы совершили очень смелый поступок. Вас могли застрелить на месте. Вас должны были застрелить. Вы отдаете себе отчет, что могли погибнуть?

– Конечно. Честное слово, заранее я ничего не планировала. Просто наши моряки или погубили бы всех нас, или сложили бы головы. Тогда я, в общем-то, ничего не боялась – и было как-то чертовски глупо подойти к последнему фрагменту так близко и упустить его. Теперь я стараюсь убедить себя в том, что пошла на оправданный риск, хотя я действовала, подчиняясь порыву. Моряки и впрямь вывели меня из себя!

– В вашем случае импульсивную реакцию следовало ожидать. Но каким образом вы сообразили, что торпеды не смогут уничтожить голову?

– Считайте это обоснованной догадкой. Как вам известно, я помогала доктору Франклин проводить некоторые эксперименты. Я рассудила, что если крошечная крупица металла способна поглотить большое количество энергии, столь огромный кусок без труда выдержит прямое попадание пары торпед. А вы сейчас скажете, что мне нельзя было принимать такое решение и я могла все испортить…

– Ничего подобного! Я отобрал вас именно за ваши качества. По этой же причине я отправил вас в Берингово море. И я бы сам отдал приказ выпустить торпеды, будь на то моя воля! Однако мне любопытно узнать, как вы поняли, что взрыв выведет из строя подводные лодки? Если я правильно рассуждаю, электромагнитные импульсы под водой не распространяются, а если бы распространялись, подлодка, наверное, была бы от них защищена.

– По-моему, электромагнитный импульс не причинил бы никакого вреда и вертолету: ведь воздушное судно должно быть тоже надежно защищено от подобных сбоев, верно? Тем не менее импульс дважды глушил двигатель моей «пташки», причем намертво. Да уж, фрагменты робота испускают нечто жуткое и странное!.. А насчет подлодки я думаю вот что: даже если бы тогда ничего не получилось, ударная волна от взрыва с большой долей вероятности отогнала бы русских.

– Поиски второй российской подлодки продолжаются до сих пор.

– Мне жаль тех ребят! Я не думала, что взрыв уничтожит их корабль.

– Предлагаю термин «испепелит». От «Акулы» осталась только вмятина на каменистом грунте в форме полумесяца и сбитые с толку моряки.

– А они не доложат об инциденте по возвращении на базу?

– Но что они могут сказать? Вторая подлодка была там, а потом исчезла. На месте находились российские силы, и они знают, что мы не забирали их подлодку с собой. Перейдем к делу. Голова теперь находится в наших руках. Вы присоединили ее к телу?

– Нет. Мы ее еще не распаковывали. Доктор Франклин хочет, чтобы сперва мы проверили на панели управления все, что сможем, и мы с ней не спорим. Если мы увидим предварительные результаты на голограмме, мы избежим негативных последствий, когда робот включится на полную катушку.

– Я полагал, любознательность возьмет верх.

– Что касается меня, она бы точно взяла вверх! Я бы прицепила голову в ту же самую минуту, как мы вернулись. По крайней мере, мы бы сразу поняли, работает ли она в принципе или нет!.. Но вдруг – ни с того ни с сего – Венсан на несколько мгновений снова стал прежним собой. Он сказал: «Одна из этих кнопок может дать команду для самоуничтожения» – и все было решено. Но было же здорово хоть мельком увидеть настоящего Венсана! Глаза у него после аварии стали совсем другими, но тогда он посмотрел на меня так, как раньше. Я как-то потерялась и не сумела ему возразить.

А ребята из лаборатории договорились, что будут заниматься исключительно приборной панелью до тех пор, пока Венсану не станет лучше.

Кнопку самоуничтожения мы не нашли, а вот команда разделения на составные части есть. В левом верхнем углу приборной панели находится маленькая кнопка, и если держать ее нажатой некоторое время, все фрагменты разъединяются между собой – по крайней мере, так происходит на голограмме. В верхней части сферы имеется люк, через который можно вылезти наружу, но, поскольку сфера сохраняет свое положение в пространстве, я не знаю, как до него добраться.

– Вы обнаружили какое-либо оружие?

– Нет. Кроме того, нам требуется неделя или две, чтобы перебрать все последовательности и комбинации команд на приборной панели. Забавно, но некоторые из них даже не оказывают на голограмму никакого воздействия. Вероятно, это и есть ваше оружие.

– Что-что?

– Вы же поняли, что я имела в виду! Пока мы изучаем лишь то, что заставляет робота двигаться. Если при помощи какой-нибудь кнопки из его глаз полетят бирюзовые молнии, мы узнаем это только тогда, когда проверим это на практике. Но сначала нам надо целиком собрать робота, а Венсану – подумать о себе и своем здоровье. Если он восстановится, то вы можете праздновать победу.

– Вы хотите сказать, когда он восстановится.

– Ага, вы правы. Но обещайте мне, что не будете на него давить и не станете его торопить.

– Похоже, вы решили, что я каким-то образом способен повлиять на него. Я не могу заставить мистера Кутюра делать то, что он не хочет.

– Но вы можете поговорить с ним!.. Венсан вас слушает. Не спрашивайте у меня почему. Хоть убей, я не могу взять в толк, почему он доверяет только вам. Пожалуйста, не злоупотребляйте его доверием.

– Нам с вами прекрасно известно, что мистер Кутюр больше верит вам и доктору Франклин, чем моей болтовне. Предполагать обратное – наивно.

– Неужто?.. Да, Венсан действительно доверяет мне, но он понимает, как я к нему отношусь. То же самое можно сказать и по отношению к доктору Франклин. Ведь для Венсана не является секретом, что в сердце у нас всегда будут стоять на первом месте его интересы.

Мне кажется, что Венсан доверяет вашей объективности.

– Вы полагаете, я потерял объективность?

– Послушайте, я не думаю, что она вообще у вас когда-либо была! Я до сих пор гадаю, как можно участвовать в проекте и оставаться объективным. Доктор Франклин – ученый. Если кто-то и способен сохранить беспристрастность, то именно она, но она вовсе не машина и не робот. У нее есть чувство собственного достоинства, она любопытная, эмоциональная… И не ее вина в том, что из-за своих черт характера она слепа к некоторым вещам. То же самое можно сказать и обо мне – да и вы не исключение! У вас есть свои собственные тайные помыслы, и ради них вы готовы на все. Но вы не занимаетесь проектом ради личной корысти: на мой взгляд, во многих отношениях ваша мотивация менее эгоистична, чем у остальных, но это не делает вас беспристрастным. А если вернуться к Венсану… что ж, единственная разница между вами и мной заключается в том, что вам будет глубоко наплевать на Венсана, если он не сможет продолжать работу. Здесь объективностью и не пахнет!