- Но вы будете с ней работать?

- Это все не так просто, - вздохнул он. - Я в этом делене специалист, а здесь нужен именно специалист. У нас в доме инвалидов такихнет, нужно приглашать со стороны, но это стоит денег и значительных усилий.Этим должен заняться как раз главный врач.

- Вы ему говорили о Терехиной?

- Конечно, сразу же.

- И как он отреагировал?

- Сказал, подумает, что можно сделать.

- Он у вас как, очень суровый? - спросила Настя.

- Когда как. Он - человек настроения. Когда в хорошемрасположении духа - милейший человек, а если под горячую руку ему попадешься -только и думаешь, как бы ноги унести. Вы собираетесь с ним поговорить?

- Собираюсь. Но чуть позже. Скажите, вы плотнозанимались Терехиной после того, как в ее комнате обнаружили труп монахини?

- Разумеется. Видите ли, так вышло, что труп обнаружиласама Галина. Она, по-видимому, долго ждала сестру Марфу в парке, потом ейнадоело ждать, и она попросила, чтобы ее отвезли в здание. Коляска у Галиныхорошая, но руки слабоваты, после переломов они плохо срослись и сильно болят,ей трудно самостоятельно проехать такое большое расстояние. Из парка еепривезла наша сестричка, и когда они поднялись в лифте на третий этаж, гдеживет Галина, дальше она уже сама поехала, там недалеко до палаты. Въехала вкомнату, а там на полу сестра Марфа лежит. Галина принялась кричать, визжать,потом с ней был обморок, и меня сразу же вызвали, я был на месте, рабочий деньеще не закончился. И пока ей не стало лучше, я постоянно ее наблюдал.

- Расскажите мне о Терехиной побольше, - попросилаНастя. - Характер, образ мыслей, привычки.

- Почему вас это интересует? Разве Галина имееткакое-то отношение к смерти сестры Марфы?

Настя подумала, что, может быть, не стоит темнить иустраивать тут тайны мадридского двора. Но, с другой стороны, уж оченьпредусмотрительным и опасным был неуловимый убийца, так что следовало гдетолько можно предотвращать утечку информации. Как знать, кому можно доверитьсекрет и попросить молчать, а кому нельзя? Всем в душу не заглянешь...

- Я хочу понять, какой была сестра Марфа, - солгалаНастя на голубом глазу. - Она столько лет ухаживала за Галиной, сблизилась сней, и если я буду хорошо представлять себе саму Галину, может быть, я и РаисуПетровну начну лучше понимать.

- Раису Петровну? Кто это? - вздернул брови врач.

- Так звали сестру Марфу до того, как она сталамонахиней, - пояснила Настя. - Раиса Петровна Селезнева.

- Надо же, - он покачал головой, - а я и не знал. Всепривыкли называть ее сестрой Марфой, никто про мирское имя и не вспоминал. Ачто касается Галины Терехиной, то это, я вам скажу, дамочка с норовом. Характертяжелейший. Капризна, нетерпима к чужому мнению, авторитарна. При этом любитприкидываться овцой, жалуется на жизнь. Очень часто сетует на то, что старшаядочь ее терроризирует.

- Что, вот прямо так и говорит? Терроризирует? - неповерила Настя.

Ей трудно было представить себе Иру Терехину в роличеловека, терроризирующего собственную мать. Конечно, девушка далека от того,чтобы называться ангелом во плоти, она резка и грубовата, но все-таки нестерва. Младших-то как любит!

- Да, так и говорит, - кивнул доктор. - Более того, онаискренне считает, что дочь делает все ей назло. Приносит специально не то, чтоГалина ей заказывает.

- Как это "не то"? - не поняла Настя.

- Мыло не того сорта, зубную пасту не такую, как оналюбит, платок не того цвета. Терехина вечно всем недовольна. И мной в томчисле. Она считает, что я мало ею занимаюсь, и если бы я был к ней болеевнимателен, то мог бы успешно поставить ее на ноги. Полагаю, что сестра Марфабыла бесконечно терпелива и добра, если сносила это достаточно долго. Поговоривс лечащим врачом Терехиной, Настя отправилась искать кабинет главного врача.Кажется, ей повезло, во всяком случае, главный врач показался ей именномилейшим человеком. Стало быть, ей удалось попасть на хорошее настроение.Сергей Львович Гуланов был румяным брюнетом с весело блестящими глазками илукавой улыбкой, говорливым и добродушным.

- Прошу, прошу, - радостно приветствовал он Настю,вставая и делая приглашающий жест. - Присаживайтесь. Догадываюсь, что вы пришлипо поводу сестры Марфы? Удивительная была женщина, поистине удивительная! Моредоброты и терпения! Вот что значит набожность. Разве от атеистов можно ждатьтакого самопожертвования?

Сергей Львович охотно рассказывал о монахине, не переставаяхвалить ее и восхищаться ее душевными качествами. Наконец Насте удалосьперевести разговор на Галину.

- Сергей Львович, вы собираетесь предприниматьчто-нибудь, чтобы помочь Галине восстановить память?

Добродушная улыбка сползла с его лица, Гуланов вмиг сталсерьезным и больше не напоминал веселого балагура. Теперь перед ней сиделпрофессионал, который собирался обсуждать профессиональные вопросы.

- Я пока не решил, но признаюсь вам честно: скореевсего я ничего предпринимать не буду.

- Но почему же? Лечащий врач Галины сказал, что теперь,после перенесенного ею потрясения, появилась реальная возможность помочь ей.Почему же не воспользоваться этим?

- Вы разговаривали с доктором Замятиным? Напрасно вы непришли сразу ко мне, я бы объяснил вам то, чего он не в состоянии понять. Егоинтересует только физическое здоровье человека. У нас с ним, я бы сказал,разные научные школы. Замятин - сухой материалист, впитавший в себя все худшее,что принес науке воинствующий атеизм. Душа не имеет силы, воздействующей наматериальные объекты, а поскольку человеческий организм самый что ни на естьматериальный объект, то в своих методах лечения он и следует этой доктрине.Правильное лечение, считает Замятин, - оно и есть правильное, и оно обязательнодолжно помочь, независимо от того, что думает по этому поводу сам больной. Я жепридерживаюсь других воззрений, вероятно, благодаря тому, что вырос в Литве,мединститут заканчивал в свое время в Вильнюсе, а там достаточное количествокатоликов среди населения, и научный атеизм там никогда не был в почете. Таквот, уважаемая Анастасия Павловна, я твердо убежден, что человек, у которого,говоря простым языком, черно на душе, никогда не будет чувствовать себяфизически здоровым. Если он болен, то он никогда не поправится. Если он здоров,то будет болеть чем-нибудь хроническим. Поясню на примере той же самойТерехиной. То, что она в свое время сделала, - ужасно и не подлежит никакомупрощению. Она подняла руку на собственных детей. Трудно придумать грех болеестрашный и тяжкий, согласитесь. Но к этому ее должно было что-то подвигнуть, вее жизни должно было случиться что-то поистине чудовищное, чтобы она решиласьна такой шаг. Сейчас она этого не помнит. Ей сказали, что она сделала это, иона приняла эту информацию просто как информацию. Она не помнит вида детских тел,распластанных на тротуаре, разбитых и окровавленных, она не помнит, какгонялась за ними по квартире, как они вырывались из ее рук, кричали и плакалиот ужаса. Она не помнит тех чудовищных событий, которые подвигли ее напреступление против детей и себя. И я говорю себе: а надо ли, чтобы онавспомнила? Состояние ее здоровья стабилизировалось, она, конечно, не можетпередвигаться самостоятельно, у нее поврежден позвоночник и переломаныконечности, но во всем остальном она чувствует себя очень неплохо. Сердце,почки, печень в относительном порядке, учитывая ее возраст и перенесеннуютравму, а также последующее лечение, несколько операций. Вам, вероятно,сказали, что у нее тяжелый характер, она капризничает и придирается, правда?Сказали? Но это, на мой взгляд, свидетельствует о том, что она живет в ладусама с собой. Она смеет жаловаться на дочь только потому, что не чувствует и непонимает своей вины перед ней. Она не понимает, что хотела убить ее, а теперьдевочка вынуждена фактически содержать свою матьубийцу. И представьте себе, чтопроизойдет, если к ней вернется память. Она остается один на один с этимкошмаром. Беспомощная, больная, одинокая, кругом и перед всеми виноватая. Послеэтого, уверяю вас, болезни начнутся беспрерывные. Человек, оставшийся наедине стакими воспоминаниями, не захочет жить, он на уровне подсознания начнетстремиться к собственной смерти, к саморазрушению и самоуничтожению. Именно этои будет провоцировать болезни, одна тяжелее и коварнее другой.Проконсультируйтесь у хорошего психиатра, он вам расскажет, что в клиническинепонятных случаях нужно сразу же исследовать психику больного. Человек болеет,болеет, непонятно чем болеет, никто не может диагноз поставить, или ставятдиагноз, назначают лечение, а оно не помогает, и врачи ничего не понимают,руками разводят. А потом оказывается, что у этого человека жуткий комплексвины, им овладела идея самообвинения или собственной греховности и порочности,и ему просто жить не хочется. И его подсознание разрушает организм, не дает емувыздороветь. Я очень боюсь, что с Галиной Терехиной именно это и произойдет,хотя доктор Замятин моих опасений не разделяет. Но я уже говорил вам, мыпридерживаемся разных научных школ. Я лично считаю, что пытаться вернуть Галинепамять было бы неосторожно с точки зрения медицины и негуманно с чисточеловеческих позиций. Пусть все идет как идет. В конце концов, я призываю вас,Анастасия Павловна, подумать о будущем. Старшая дочь Терехиной сегодня ещеслишком молода, поэтому вполне естественно, что она не может забрать мать домойи ухаживать за ней. Девушке нужно работать, получать образование, становитьсяна ноги. Но пройдут годы, и у нее появится возможность взять мать к себе. Доменя долетали разговоры о том, что девушка, кажется, ее зовут Ирина, неочень-то ласкова с матерью, грубит ей. Но, согласитесь, ее можно понять. Онаеще очень молода. С годами она станет мудрее и терпимее и, вполне возможно,простит Галину. Тем более что сама Галина своего греха не помнит. Этообъективное обстоятельство, и с ним придется считаться всем, в том числе и еедочери. Повзрослевшая и нормально зарабатывающая дочь сможет обеспечить своейнесчастной матери достойную старость, будет жить вместе с ней и ухаживать заГалиной. Но если Галина вспомнит все, то я очень сомневаюсь, что такоесосуществование у них получится. Сама Галина будет без конца терзаться своейвиной и преследующими ее кошмарными воспоминаниями, а учитывая ее властный иавторитарный склад, она совершенно точно начнет изводить дочь. У нее винатрансформируется в агрессию, это бывает довольно часто. Люди склонны ненавидетьтех, перед кем виноваты, об этом еще великий Лабрюйер писал. Если Терехинавспомнит все, мать и дочь просто не смогут жить вместе. А ведь это неправильно,если Галина до конца дней будет находиться здесь при живой взрослой дочери. Этоне по-человечески. Это, если хотите, против божеского закона.