Настя слушала его внимательно и понимала, что Гуланов прав.Больше всего на свете сейчас ей хотелось, чтобы к Галине Терехиной вернуласьпамять, но она отдавала себе отчет, что это на самом деле нужно только дляраскрытия убийств. А по большому-то счету это никому не нужно. И даже опасно.Можно проявлять настойчивость, можно найти специалистов и организовать ихработу с Галиной, это потребует определенных усилий, но это вполне возможно.Можно даже найти спонсоров, которые оплатят это лечение. Работа с разрушеннойили блокированной памятью интересна многим ведомствам, как медицинским, так ивесьма далеким от медицины, и вполне реально найти заинтересованных специалистов,нуждающихся в отработке методик и в сборе материала для научных работ, такиедаже и бесплатно поработают с большим удовольствием, если случай необычный илисложный. Но нужно ли это делать? Разоблачить убийцу и знать, что оставляешь заспиной страдающую от невыносимости собственного греха больную немолодуюженщину? В конце концов, убийцу можно найти и другим способом, да, этоневероятно трудно, но возможно. А сделать вспомнившую все Галину Терехинуспокойной и довольной уже не сможет никто. Это необратимо. И она, НастяКаменская, не может взять на себя такую ответственность, не может, даже во имяпоимки жестокого и опасного убийцы.

Вера еще крепко спала, когда в квартире Жестеровых зазвонилтелефон. Олег торопливо схватил трубку, боясь, что громкий звонок разбудитжену. Пусть поспит, пока есть возможность. Когда родится ребенок, бессонныеночи обеспечены, и к гадалке не ходи.

- Олег Викторович? - послышался в трубке незнакомыйголос.

- Да, я слушаю.

- Это Валерий Васильевич, врач Веры Николаевны. Я неочень рано звоню? Прошу прощения, если разбудил.

- Нет-нет, все в порядке, - торопливо ответил Олег. -Вам нужна Вера? Сейчас я ее разбужу.

- Мне, собственно, нужны вы, Олег Викторович. Яназначил вам и вашей знакомой консультацию на завтра, на двенадцать тридцать.Дело в том, что завтра у меня никак не получается, возникли неожиданныеобстоятельства. Вы не будете возражать, если мы перенесем консультацию напонедельник?

- А у вас найдется время в понедельник? - недоверчивоуточнил Олег.

Он хорошо помнил, как Вера рассказывала ему, что ВалерийВасильевич страшно занятой человек и ей с большим трудом удалось уговорить егонайти время на этой неделе, потому что у него все дни расписаны на месяцвперед.

- Непременно. Дело в том, что больной, которому яназначил прийти в понедельник, должен срочно уезжать за границу, у него билетына субботу, и он очень просил, чтобы я принял его пораньше. Вот я и подумал,что мог бы поменять вас местами, если вы не возражаете. Он придет в пятницу вваше время, а вы, в свою очередь, придете ко мне в понедельник, в то время,которое было зарезервировано для него. У вас ведь, как я понял, ничегосрочного?

- Нет, ничего срочного, - подтвердил Олег. - Я хотелпросить вас, чтобы вы посмотрели мою знакомую и определили возможность еелечения. Но она со своими болячками живет много лет, так что два-три дня ролине играют. Конечно, мы придем в понедельник. В котором часу?

- В семнадцать часов. Кстати, что конкретно беспокоитвашу знакомую?

- Аллергия.

- На что?

- Практически на все. На продукты, на лекарства.

- А на цветение деревьев и трав есть реакция?

- Н-не знаю, - неуверенно протянул Олег. - Она об этомне говорила, а я не догадался спросить. Это важно?

- Конечно, но об этом я сам у нее спрошу в понедельник.Она в последнее время делала какие-нибудь анализы? Крови, например, или мочи?

- Тоже не знаю.

- Я это к тому, что, если она делала анализы, пустьпринесет их с собой на консультацию, мне будет проще.

- Но если консультация откладывается до понедельника,она может их сделать за это время.

- Не стоит, Олег Викторович, я сам ее направлю влабораторию, если будет необходимость. В случаях таких тотальных аллергическихреакций нужно делать специальные анализы, вам без направления врача никто их несделает, они довольно дорогие, здесь нужны особые реактивы. Просто еслирезультаты анализов уже есть - пусть захватит, а если нет - не надо суетиться,сделаем все как следует и не торопясь.

- Хорошо, как скажете. Значит, в понедельник, всемнадцать часов?

- Да, в понедельник, в семнадцать.

Олег положил трубку на рычаг и поспешно выскочил изквартиры. Он и так уже опаздывал на работу. Сбегая вниз по лестнице, онподумал, что надо обязательно позвонить Ире, предупредить о переносе визита кврачу, чтобы ей удобнее было планировать время. Просто удивительно, как онауспевает столько работать! И ведь не отдыхает совсем, работает без выходных,каждый Божий день, и отпусков не берет, получает компенсацию деньгами. Кактолько сил хватает у девчонки?.. Вечером он пришел в "Глорию",заказал, как обычно, ужин и ждал Иру. В начале двенадцатого ушел последнийклиент, а примерно без двадцати двенадцать она закончила мыть посуду изагромыхала ведрами, готовясь к мытью полов. Олегу показалось, что она чем-торасстроена, но он решил отложить разговор на потом, не дергать ее во времяработы. Привычно поболтав с гардеробщиком дядей Колей, он дождался, пока Ирадомоет все полы и кафельные стены, подхватил ее под руку и повел домой. Спервого дня как-то повелось, что он не возит ее на машине, а провожает пешком.Им обоим нравилась неторопливая прогулка по пустым темным улицам. Олег, правда,каждый раз спрашивал, не устала ли она и не лучше ли доехать, но Ира всегдаотказывалась. Было в этих коротких, минут на пятнадцать, прогулках что-тоособенное, так непохожее на ежедневную изнурительную работу то на улице, то налестницах, то на рынке, то на ресторанной кухне.

- Чем ты расстроена? - спросил Олег, когда они вышли из"Глории".

- Ничем, - коротко ответила Ира, но тон у нее не былбеззаботным.

- И все-таки? Что-нибудь случилось? - допытывался он.

- Павлик плачет. Я сегодня была у него. На него оченьподействовала эта история с медсестрой. Вчера меня к нему не пустили, толькопередачу приняли, а сегодня я примчалась, а он весь в слезах, трясется. Этобыла хорошая сестра, он к ней очень привязался. Так и проплакал все время, чтоя у него сидела. Я даже к Оле и Наташе не зашла, он в меня вцепился, отпускатьне хотел. И когда я уходила, тоже плакал. Сердце разрывается.

- Ну ничего, - попытался успокоить ее Олег, - детибыстро забывают все плохое. Вот увидишь, завтра он уже не будет плакать, апослезавтра и сестричку эту забудет. Малыши - они такие.

- Да, наверное, - вздохнула Ира. - Если со мной что-нибудьслучится, он и меня точно так же быстро забудет. Поплачет три денечка, а потомзабудет. У детишек все быстро заживает.