– А ч-что тогда?

Хитрая джинири стояла очень близко, а, задав вопрос, подошла ещё ближе. Оскаленная пасть выглядела невероятно жутко.

– Я не новичок в таких делах и прекрасно представляю, что будет. Да, ты сломаешь печать и отыщешь своего хозяина. Но если его смерть будет кровавой, то твои дети окончательно сформируются. Такой гигантский выводок, – я окинул взором копошащихся мух, – может основательно повредить структуру мира.

Бронт был убийцей. Расчётливым убийцей. Жадным убийцей. Он убивал много, часто и в своих целях. Каждая отнятая жизнь была для него ступенькой к желаемому. Плотью своих жертв он кормил джинна и получал, что хотел. Грубо говоря, на каторге ему было даже удобно обитать. В этом вопросе я оказался прав. И всё же, то ли он не понял, что перед ним самка, то ли изначально думал, что справится с последствиями, но произошло то, что и должно было произойти. Джинири не просто питалась кошерным мясцем, но и занималась самым естественным этапом в жизни любого создания – размножением. То, что так походило на мух, на самом деле являлось личинками ифритов, вылупившихся из душ убитых Бронтом. Для окончательного развития им теперь оставалось лишь искупаться в крови своего убийцы. Тогда бы они преобразились до пикси, как называли неполовозрелых джиннов… И, очевидно, маг не захотел подобного «отцовства». Вот и сбежал.

Умник-глупец! У меня руки чесались наказать его, но я не мог допустить, чтобы джинири нашла Бронта. Этого было никак нельзя позволить, так как веры в способность Арнео расправиться с этим потомством или хотя бы избавиться от него, отправив в междумирье, у меня не было никакой. Всё-таки я достаточно хорошо разбирался как в особенностях и порядке изгнания, так и в том, какой профан в этом мой бог.

Тьфу, даже меня не выгнал!

– Ты заботишься о мире. Это х-хорошо, – неожиданно смягчилась ифрит.

Конечно. Мне здесь ещё жить и жить!

– Я тоже забочусь о нём, – продолжила она. – Мне не нуж-жно столько детей.

– Тогда за…

– Скажи, маг. Ты знаеш-шь, чем опасны совершенные дети, но ведаешь ли ты, в чём сила несовершенных?

Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить информацию, которая некогда показалась мне лишней. Узнав о плате за услуги джиннов, мне разом стали неинтересны эти сложные существа, связанные уймой законов.

– Они вроде как гибнут, создавая взрыв пламени.

– Тогда ты не слышал о пыльце пикси.

– Нет-нет. Слышал. Знаю.

Это вещество считалось запрещённым во всех вселенных и их мирах. Небольшая щепотка легко и мощно взрывалась, оставляя после себя зону аномалий. Как вам, например, вступить в подобное «заражённое пятно» и утратить гравитацию? Или провалиться в недра планеты? Или утратить способность дышать? В такой зоне могло произойти что угодно, и эффекты хаотично сменяли друг друга. Я, помнится, стоял на границе, но так и не решился войти. Наверное, не зря. Проделки живых пикси и близко не стояли с тем, что именовалось их пыльцой.

… И я определённо обладал знанием, что из пикси никакой пыльцы не получают!

– Ты знаешь недостаточно, – прошипела ифрит с недовольством. – Пыльца пикси – это прах‑х несовершенных детей.

– Прах? – скептически приподнял я брови. – У меня не получилось их уничтожить. Ни одного.

Ярость в глазах джинири подсказывала, что зря я так разоткровенничался.

– Когда моя с ними пуповина станет рассечена моим освобождением от мира людей, они либо станут соверш-шенными детьми, либо умрут. Совершенные дети ш-шаловливы, но чисты. В них-х нет зла магов. И раз ты говоришь, что понимаешь, что такое пыльца пикси, то должен понять – если мой хозяин не отдас-ст свои кровь и дух, а я уйду, то он получ-чит редкое оружие.

– Так, получается, твой контракт связан именно с… э-э-э, с размножением?

– Да. Ему нужен прах моих детей.

Мой лоб изрезали глубокие морщинки. Что-то не стыковалось. Джинны, конечно, были известны своей любовью говорить исключительно правду, но они научились и путать на ровном месте только так. А потому мне пришлось основательно задуматься. Я легко мог поверить в то, что Бронт возжелал огромного количества запрещённого порошка. За такое и сорок лет аскетичной жизни на каторге не срок. Но вот воспринять то, что он станет дожидаться, когда настанет момент просто-напросто смести метёлочкой пыльцу пикси с пола своей хибары – я не верил… Треклятье, надо перечитать его дневник! Кажется, я видел там записи о чём-то соответствующем. Может, не просто так на этих страницах столько записей о сонных зельях?

– О чём ты задумался, маг?

– О том, что сам я печать не могу снять. Пойми, я не против помочь тебе, но заключать контракт мне совсем не хочется.

– Без контракта нельзя. Законы маридов запрещают просить о помощ-щи.

– А можно мне время на обдумывание? Скажем, неделю?

– Долго.

– Для тебя долго? – снова приподнял я брови. – Насколько я понимаю, Бронт «умер» зимой того года, а ты ещё бодра. У тебя есть не меньше года.

– Х-хорошо. Если ты поклянёшься более никому не говорить обо мне и по истечении трёх дней придёшь на это же самое место, то я соглас-сна.

– Эм-м, вот тут загвоздочка. Я здесь заключённый. Вдруг меня в шахты ночевать отправят?

– Ты плохо используешь свои возможнос-сти, но я оценила твою истинную силу. Ты можешь сбежать от меня. А потому тебе будет условие. За каждый день задерж-жки ты расплатишься куском плоти. Лучш-ше соглашайся сейчас! Я вижу. Ты согласишься.

Угу. Только если у меня совсем уж не окажется другого выбора.

– Клянусь. На исходе третьего дня я сообщу тебе о своём решении на этом же самом месте. Если ты ещё не освободишься, конечно. А до тех пор ни слова о тебе.

Джинири оскалилась, а затем сделала несколько шагов назад и плавно обратилась в ничем непримечательную кровать.

Кабы бы не мухи, то более мирную обстановку дома поискать ещё.

***

Распоряжение господина Грегора не трогать меня до самого полудня оказалось как нельзя кстати. Мне хватило времени для изучения дневника Бронта вдоль и поперёк. В связи с новой информацией, многие его абзацы вдруг стали в разы логичнее, а потому к вечеру в моей голове сложился весьма опасный, рискованный, но всё-таки план. И его я намеревался осуществить завтра же по утру. Если честно, едва дождался рассвета. Но, как это можно было предположить при стольких неопределённых, время «Х» пришлось перенести на обед.

Хотите знать, что такое время «Х»?

Это время умереть.

Да-да, имелось в моём плане много неприятных нюансов, что правда, то правда. Но что поделать?

… Хм. Наверное,