ткнувшись носом в шею Льва. А этот… царь зверей… просто заржал, быстро уловив мое настроение.

– Сеня, таки тебе стыдно? – не сдержался он.

– Угу, – согласилась я.

– Если ты еще немного так на мне поерзаешь, то стыдно станет два раза, – уведомил он, с трудом сдерживая смех.

Я, конечно, попыталась встать, но Лев просто придавил мой затылок одной рукой, а вторую собственнически и варварски положил на попу, не оставляя ни единого шанса даже двинуться с места.

– Пусти, пожалуйста, – попросила я.

– Куда? – поглаживая мою шею, уточнил Лев.

– Для начала в душ.

– А потом?

– Потом на работу, – прокряхтела я, прикрывая глаза.

Потому что стало неожиданно хорошо. Словно он не тело ласкал, а душу. Гладил, успокаивал. И так уютно было в его руках, что вставать перехотелось.

– Понял. Я с тобой, – радостно вызвался он.

– На работу? – прокряхтела я.

– Для начала в душ, а на работу я тебя отвезу. И вечером снова к себе заберу. Возражения есть? Нету. Ну вот и отлично.

И, не слушая возражений, отпустил меня, пружинисто поднялся, нисколько не стесняясь своей наготы и, собственно, того, что готово было сделать так, чтобы мне стало стыдно два раза. Возможно, даже три, судя по его энтузиазму и горящим глазам.

– Что такое? Встать не получается? – показательно ахнул он. – Я просто горжусь собой.

– Я не выспалась, – пробурчала я, отчаянно пытаясь замотаться в плед.

– Всю самооценку на корню убила, – засмеялся Лев.

Покачал головой, выпутал меня из пледа, поднял и варварски закинул на плечо.

В то утро сопротивляться не было сил, поэтому я расслабилась, насколько это было возможно в моем положении, и позволила царю зверей с «убитой на корню самооценкой» утащить меня в ванную.

Лев поставил меня на ноги, прижал к себе, пока я изображала спящую красавицу и пыталась хотя бы доспать пару минут, пусть даже и стоя.

Настроил воду в душе и занес нас обоих в кабинку. Прохладная вода задора тоже не прибавила, а вот его ладони, блуждающие по моему обнаженному телу, и очень бодрый орган, который упирался мне в живот, заставили-таки проснуться. Открыть глаза. И снова закрыть, когда он достал гель для душа, вылил на ладонь и принялся меня намыливать.

– Кнопка, да проснись ты, а то я себя средневековым инквизитором ощущаю, который всю ночь пытал бедную ведьму, – взмолился Лев.

– Так и было, – согласилась я, млея от его прикосновений.

– Так и запишем – «соня»! – бурчал он, продолжая свое темное дело.

Подумал и пустил в ход тяжелую артиллерию. Он намыливал мою грудь, перекатывая соски между пальцами, сжимал их, прикусывая мочку уха.

Из горла вырвался стон, а низ живота требовательно пульсировал, напоминая, что у этого нахала тормозов нет и усталости он не чувствовал.

У меня задрожали колени, а заботливый Лев прислонил меня к стене.

Я тяжело задышала, подняла голову и посмотрела ему в глаза. Затуманенные, снова голодные и… счастливые. До безобразия. На лице опера тоже сверкала всеми красками широкая улыбка, а его руки вытворяли с моим телом что-то невероятное.

Я решила ненадолго отложить стеснение и хрипло сообщила:

– Моя очередь.

Улыбка Льва из счастливой превратилась в плотоядную, когда я взяла флакон с гелем для душа. Проглотив колкость, что гель обычный, а не для шелковистой шерсти, провела ладонью по его груди, покрытой порослью, и чуть было не застонала.

Боже, мне даже это в нем нравилось!

Его голубые глаза стали почти синими, когда он рассматривал меня, позволяя мне делать то, что я хотела. Гладить его, знакомиться с его телом. Я провела ладонями по широким плечам, по каменной груди. Остановилась там, где билось сердце – быстро, хаотично. Спустилась, проводя кончиками пальцев по животу, успев заметить, как сократились мышцы пресса.

Обхватила член ладонью и провела снизу вверх. Лев с шумом втянул носом воздух, дернулся, уперся ладонями в кафель над моей головой и прикрыл глаза.

– Кнопка, млять! – с трудом выдавил он сквозь сжатые зубы, пока я водила ладонь сверху вниз.

Это непередаваемое чувство власти над его телом пьянило сильнее любого алкоголя. Срывало все планки и рушило мои личные моральные преграды.

Хотелось еще. Видеть, чувствовать, понимать, что и его вело от моей близости так же, как этой ночью меня. Я смыла пену, вздохнула и решилась. Опустилась на колени, обхватила член ладонью и осторожно провела по нему языком.

Лев взвыл, дернулся всем телом и посмотрел на меня обезумевшим от страсти взглядом. Опустил ладонь мне на макушку, безмолвно направляя, и сжал челюсти так, что желваки заиграли.

Он не смог сдержать стон, когда я не очень умело ласкала его языком и губами. Запрокинул голову назад и дрожал, иногда подаваясь бедрами вперед.

Он утратил контроль над своим телом, но ненадолго.

В один момент он резко взял меня за волосы, отрывая от себя, заставляя встать на ноги, легко развернул к себе спиной и одним рывком наполнил до упора, до звездочек перед глазами.

Средним пальцем массировал клитор и одновременно двигался во мне. Уже готовой. Для него.

И я снова улетела к небесам, до сладкой боли сокращаясь вокруг него, ловя фейерверки перед глазами. А когда я смогла вдохнуть, Лев улетел следом за мной, кончая мне на поясницу. Долго. С протяжным стоном.

Прижал меня спиной к своей груди одной рукой, а другой упираясь в стену, и пытался отдышаться:

– Моя-а-а-а…

Развернул меня к себе и заглянул в глаза. Положил мою ладонь себе на грудь. Туда, где сердце билось так быстро, словно хотело выпрыгнуть из груди. В унисон с моим.

– Ведьма, – прошептал он.

– Инквизитор и сексуальный маньяк!

– Твой личный инквизитор, – поправил Лев, – ясно?

– Весь мой? – робко уточнила я, закусывая губу.

– Целиком, малышка. Все забирай, душу и тело. Я даже готов подписать контракт о продаже моей бесценной души в твои ручки, – со смешком признался он так, словно сам не верил, что это говорил.

У меня в горле пересохло от неожиданного признания – настолько, что я забыла сделать вдох.

– Поосторожнее, я могу и согласиться. Пойдем, скоро Матвей вернется, неудобно, – пряча глаза, выдавила я.

– Пусть этому чугастрику будет неудобно, а нам очень даже комфортно. Но мало.

– Мало, – застонала я.

– Угу. На дальнейшие вечера ничего не планируй, я тебя себе забираю, – серьезно сообщил Лев, – и это, чтоб никаких Георгиев.

– Началось, – притворно возмутилась я.

– Ага. А то я контуженый немного. Раз, и нет Георгия.

– Да? Тогда никаких… – я замахала руками в воздухе и задумалась.

– Продолжай, – весело попросил Лев.

– Ты понял.

– Не понял. Поясни. Нечего