Данир тоже вышел с ними. Вообще, он как-то явно следовал за Катей — ей казалось, и это немного нервировало.

— Я Юлана. Можно звать тебя Катей, да? Пойдём, покажу прибор и всё объясню.

— Девчонки, а давайте по кофейку? — окликнул высокий красивый парень в джинсах и тонком «скандинавском» джемпере с изображением волка.

Джемпер был чёрный, а орнаменты и волк — белыми.

— Давай, Виктор. А это Катя, новый переводчик.

— Очень рад. Я Виктор, как ты слышала, — он взглянул на Катю, причём как-то так, что она почувствовала себя голой и смутилась.

Они в этой семье все, что ли, такие? Этого Виктора можно снимать в рекламе зубной пасты. Или в любой другой рекламе.

А он обаятельно улыбнулся и первый подошёл к кофемашине в углу.

— Ты какой пьешь, Катя?

— Капучино — можно? — попросила она. — Спасибо.

— Всё можно.

Что ж, кажется, стиль их общения определился, он обещал быть непринуждённым и приятным, это радовало. По крайней мере молодежь в этом доме ей понравилась. Босс, впрочем, тоже, хотя относительно него Катя не собиралась расслабляться — от любого шефа всего можно ожидать. А длинные юбки — ну что поделать, это даже красиво.

Данир остановился в нескольких шагах.

Красавчик Виктор тем временем приготовил капучино для Кати, подал ей чашку, потом, тоже сам, сделал сладкий американо для Юланы, при этом не переставая поглядывать на Катю. Последнюю чашку он приготовил для себя, американо без сахара. Кофе был вкусным, и они уже, слово за слово, непринуждённо болтали, Катя рассказала, где училась, где работала, а Виктор — как недавно был в Египте и ездил на сафари. И вот, слушая про сафари, Катя и уловила какое-то рычание, еле слышное. Она обернулась — рычал Данир, о котором они почти забыли. И на тебе, теперь он рычал, сдержанно и тихо, но и грозно, верхняя губа его вздёрнулась, обнажая зубы, уши прижались к голове. Пёс напряженно смотрел на них. Он излучал угрозу.

Катя чуть не подавилась кофе.

Виктор поставил свою чашку на стойку, выразительно взглянул на Данира и сказал:

— Я понял. Уймись, пожалуйста, Данька.

Вот теперь уже пёс рыкнул очень отчётливо и негодующе. А Виктор коротко рассмеялся.

— Понял, понял, говорю же. Это я показываю девушке, что твоё имя сокращать не дозволяется. Никому. А то ещё покусаешь. Катя, дядя сказал тебе, что это животное надо называть полным именем? А ещё лучше по отчеству.

— Или айтом Даниром? — блеснула Катя познаниями.

— Айтом Даниром, да!

— А на вашем языке ты, значит, айт Виктор?

— А… нет, я только по-русски Виктор. Кто я дома, не скажу, это страшная тайна.

Юлана улыбалась, пряча улыбку за чашкой. Пес опять недовольно зарычал, теперь они с Виктором смотрели друг другу в глаза, и это длилось полминуты, не меньше, потом Данир развернулся и с достоинством удалился, неслышно ступая — он будто не шёл, и тёк по комнате.

Юлана что-то быстро и укоризненно бросила Виктору на непонятном языке, глядя на них поочерёдно. Тот улыбнулся Кате:

— Он тебя не укусит, не бойся. Это у нас так, своё.

— А что это за порода? — спросила она. — Вы его на выставки не водите?

— Кого, Данира? — Виктор переглянулся с Юланой и опять засмеялся, — а, дядя, наверное, сказал тебе, что это собачка. Нет, это волк. Чистокровнейший. Но воспитанный. Не кусается. Хочешь ещё капучино?.. — он сунул Кате вторую чашку.

Дополнительная порция оказалась кстати, чтобы запить потрясение. Хотя, конечно, сомнения оставались. Разве можно держать дома волков? Просто Данир похож, вот племянник хозяина и шутит…

Потом Юлана вручила ей флешку с системой обучения и отвела в рабочую комнату с компьютером. Надо было надеть наушники, слушать и смотреть: мелькали картинки, слышалась то связная речь на русском, то совершенно невнятное бормотание. И так — два раза в день по полчаса, остальное время читать, писать, говорить, то есть упражняться в языке обычным образом.

Методика оказалась фантастической — через неделю Катя знала санданский язык так, что приступила к работе. Сначала ей поручили переводить несложные статьи из научно-популярных журналов…

Кстати, она сразу нашла санданский язык в гугл-переводчике и некоторых других онлайн-переводчиках — едва осталась одна за компьютером в доме на Лесной. А вот где на этом языке говорят — тут вездесущий гугл отчего-то не помог. Катя решила, что ничего, потом выяснится. Какая-нибудь маленькая народность, а зачем им переводчики, её не касается.

Наутро она сразу поехала на Лесную улицу, сначала на маршрутке, потом полчаса пешком. Дом СавЕриных… или СаверИнов стоял тихий и на вид нежилой. Пропали розы перед воротами, их раньше было много. Через решётку Катя видела пустые дорожки, к которым подступала трава, зашторенные окна дома. Переговорное устройство долго не откликалось. Наконец оно сухо сказало мужским голосом:

— Слушаю вас.

— Здравствуйте! — заторопилась Катя, — я к Савериным, пожалуйста.

— Никого нет, — бесстрастно сказало переговорное устройство.

— А кто есть? Кто-нибудь из семьи, мне нужно поговорить.

— Никого из Савериных нет. Ни тут, ни в городе. Тут охранник, — высказалось устройство более распространённо.

— Можно зайти и поговорить с вами?

— Нет. Я не могу отвечать вместо Савериных, — отрезало устройство.

— Они продали дом? — не желала сдаваться Катя.

Устройство ненадолго задумалось, потом ответило:

— Нет, не продали. До свидания.

— Нет, пожалуйста, минутку! — закричала Катя. — Вы знаете, кто погиб в автокатастрофе?! Пожалуйста!

Опять пришлось подождать.

— В машине находились Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита.

— Когда ожидается возвращение Савериных, хоть примерно?

Конечно, она надоела этому загадочному устройству, но у кого ещё спрашивать?

— До свидания, — оно вежливо попрощалось и умолкло совсем.

Ну хоть что-то Катя узнала. Значит, погибли Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита, старшая сестра Юланы. Юлана и Виктор живы. Неужели это они отдали Данира в зоопарк? На первый взгляд невероятно. Но, в конце концов, обстоятельства могли сложиться как угодно, а волк всё-таки волк, не комнатная собачка.

Игорь Николаевич, айя Лидия и Алита. Известие о нелепой смерти хороших людей, которых знал лично, всегда царапает душу. Накануне скупое известие об автокатастрофе прошло мимо сознания Кати, почти не задев, когда прозвучали имена — это уже другое. Шеф — глядя на него, мечтаешь, чтобы собственный муж был таким в том же возрасте. Спокойный, заботливый, с острым умным взглядом, никогда не повышающий голос вообще ни на кого. Айя Лидия, королева-мать, старая дама — так Катя иногда звала её мысленно. Рядом с ней хотелось подобраться, быть в форме, соответствовать неким критериям, и это без раздражения и желания сбежать. Алита вела бухгалтерию, и семейную и на каком-то из нескольких предприятий Савериных — молчаливая девушка, собранная и строгая, при том — красавица, блондинка с пышным узлом волос, её легче было представить актрисой, чем кем-то ещё…