— Ему нечего делать в моей квартире. Я не приглашалаего и никому не давала ключи. Я понятия не имею, как он здесь оказался. —Между прочим, я говорила чистую правду, но что-то подсказывало мне, что малокто поверит в нее.

Этот кошмар длился до глубокой ночи, разные люди по несколькораз задавали мне одни и те же вопросы, и я с минуты на минуту ожидала, что меняотправят в тюрьму.

— Расскажите, что вы делали сегодня вечером?

Я потерла виски, пытаясь вспомнить. Что же я делала сегодня?Сегодня? Неужели всего несколько .часов назад я разъезжала по магазинам,досадовала, когда в машине кончился бензин… Не может быть, кажется, все этобыло в другой жизни…

— До четырех я работала с автором, — стараясьдержаться спокойно, начала я. — Дело в том, что я пишу книгу, то есть япомогаю в ее написании. Виноградова Юлия Васильевна решила выпустить своивоспоминания… Вы, наверное, о ней слышали… Так вот, до четырех мы работали,затем я поехала в редакцию “Вечерки”, мне нужны были кое-какие материалы… Потомотправилась в универмаг, искала люстру и тюль на окно в кухне, потом заглянулаеще в несколько магазинов в центре, а потом поехала сюда.

— Во сколько вы покинули редакцию?

— Что-то около пяти.

— Начиная с этого времени вы встречали кого-нибудь иззнакомых?

— Нет, — пожала я плечами и похолодела отнеожиданной догадки. — Вы имеете в виду, есть ли у меня алиби?

Мужчина, задававший мне эти вопросы (он так и непредставился), кисло улыбнулся.

— Я просто спрашиваю. Кстати, ваш долг помочьследствию.

— Я помогаю, — неожиданно разозлилась я. — Ноя никого не убивала, если вы намекаете на это. Я…

— Успокойтесь. — Он поморщился и стал крутитьавторучку в руках. Почему-то это меня здорово раздражало.

В кухню вошел еще один тип, наклонился к уху следователя ичто-то торопливо зашептал.

— Во сколько вы сюда приехали? — кивнув, спросилон.

— Точно не знаю, но как только увидела его, вызвала“Скорую”, а потом милицию. А до этого у меня бензин кончился. Мне мужчинапомог, на “Жигулях”, четвертая модель, номер… или 127, или 125, в общем, почтикак на моей машине. Когда я уезжала с заправки, было десять минут восьмого.

— И где у вас кончился бензин? — спросил он, хмуроразглядывая меня. Ясно, что ни слову из сказанного мной он не верил. Дажеудивительно, как это разозлило меня. Мало того что в моей квартире труп и я досмерти напугана, так меня еще подозревают во всех смертных грехах.

— Недалеко от Главпочтамта, — ответила я. —Не помню, как называется улица. Там рядом дом с высоким забором… собаки лаяли.Подъехал мужчина на “КамАЗе”, я у него канистру спрашивала. Это было околосеми. Бензин кончился в 18.40, это я точно помню.

Я была почти уверена, что из своей квартиры отправлюсьпрямиком в тюрьму, это лишь вопрос времени, но господа, набившие мое жилище доотказа, постепенно разъезжались, труп тоже увезли, а о том, что меня немедленноарестуют, еще не было сказано ни слова.

— Расскажите-ка об этом Олеге, — закуривая,попросил следователь, лицо его выглядело усталым, даже измученным.

— Олег? — Я пожала плечами. — Нормальный парень.

— Фамилия у него есть?

— Конечно. Исаев, живет где-то на Ильинской, новый дом.Он занимается ремонтом квартир. Познакомились у подруги. Когда купила этуквартиру, обратилась к нему.

— Какие у вас отношения? — Очередной вопрос вызвалу меня нечто похожее на удивление.

— Отношения? Нормальные.

— Он женат?

— Олег? Да, дочка в школе учится, кажется, в третьемклассе.

— Этот Олег помогает вам с ремонтом, у него ключи отвашей квартиры, то есть вы ему доверяете, выходит, он человеке вам не чужой?

От эдакой наглости я вовсе перестала бояться, смерилавопрошавшего суровым взглядом и заявила:

— Это у вас выходит, а у меня нет. Я плачу Исаевуденьги, и немалые, между прочим. Так что о близких отношениях речи быть неможет. А ключи у него, конечно, есть, я ведь живу в другом районе, то и делобегать сюда, чтобы дверь открыть или закрыть, не имею возможности. К тому же,как вы видите, украсть из квартиры нечего, не считая мебели.

— Конечно. Вы собирались переезжать?

— Да. На днях. Я когда заметила свет, решила, что Олегеще здесь, хотела поговорить по поводу переезда.

— Он обещал помочь?

— Обещал. Я не замужем, так что приходится самой обовсем заботиться.

— Понятно. Он обычно приезжает на машине?

— Да. У него “девятка”. Белая. Номер не помню, необращала внимания.

— Сегодня здесь видели такую.

— У соседа со второго этажа тоже “девятка” и тожебелая…

— И это нам известно, — усмехнулсяследователь. — Осталось только установить, кто в какое время оставлял ее уподъезда.

— Вы думаете, Олег? Это же глупость. Зачем ему убиватьАкимова? — возмутилась я.

— Я и не говорю, что он убил. Алла Сергеевна, а вы ненаходите, что ваша история выглядит… стран-но, мягко говоря?

— Нахожу. Только это вовсе не моя история. Я не меньшевашего хотела бы знать, что потребовалось прокурору в моей квартире?

— А может, вы все-таки догадываетесь?

— Как только начну догадываться, вы узнаете об этомпервым. — Он вроде бы удивился, а я закрыла глаза и сказала резко:

— Извините, у меня голова болит, и вообще я оченьустала. Не могли бы мы отложить разговор, тем более что сказать мне большенечего.

В кухне появился Славка. Я думала, он покинул квартиру,оказывается, ошиблась. Его присутствие меня успокоило, хотя, чем он мог бы мнепомочь, на ум не приходило.

— Поедем к нам, — сказал Славка. Я нахмурилась,пытаясь сообразить, что он имел в виду, и с облегчением поняла, что говорит онвовсе не о прокуратуре, а о своей квартире.

— Спасибо, — пробормотала я. Самое невероятное,что никто не возражал, и через некоторое время мы на моей машине отправились кнему домой. — думала, меня арестуют, — заметила я со вздохом.