«Почему бы и нет? – продолжал веселиться кто-то внутрименя. – Он сукин сын, вообразивший себя всемогущим. А вдруг он свихнулся?»

– Это ты свихнулась, – возвысила я голос. – Скакой стати ему убивать эту женщину да еще запихивать ей в рот доллары и писатьна стене кровью “Сука”.

"А почему бы и нет? – вновь подумала я. –Нет, в самом деле. Допустим, он увлекся девчонкой, а она ему изменяла,предположим, он застал ее с любовником…” Никаких следов борьбы, если не считатьопрокинутой бутылки коньяка. Такое впечатление, что девица сама разделась илегла в постель, ожидая, что ее осчастливят. Вместо этого ей кто-то накинулчулок на шею, а потом вспорол живот.

Предположим, он не заставал ее с любовником, а просто узнало его существовании. Девчонка не подозревала об опасности, и он этимвоспользовался. Тебе ли не знать, как он мстителен. Правда, обычно он мститчужими руками… А если соблазн был чересчур велик? Хватит гадать, сейчас речь необ этом. Визитка, вот твоя головная боль, и показания соседей. Слухи – это несущественно,главное, чтобы не нашелся придурок, который опознает в госте убитой Деда. Еслибы не выборы… Вдруг Волков прав и кто-то решил подложить Деду свинью,использовав его связь с девчонкой?

– Вот это плохо, очень плохо, – произнесла я изакончила:

– Потому что на этом он или они не успокоятся.

Я свернула к дому. Теперь даже генеральское окно несветилось. Я въехала в гараж и еще какое-то время сидела в машине, бессмысленнопялясь в лобовое стекло. Потом с неохотой покинула гараж, поднялась на три ступенькии вошла в коридор. Квартира у меня в трех уровнях: гараж и просторный холлвнизу, на втором этаже кухня, гостиная и столовая, на третьем две спальни. Ядаже не могла припомнить, когда поднималась на третий этаж в последний раз.Гостиную я использовала как спальную, кухню как гостиную, столовая вовсе быламне без надобности, как, впрочем, и вся эта квартира. Но Дед рассудил иначе, ая с ним не спорила, точно зная, как это бесперспективно. Квартира досталась емуза гроши, и он не придумал ничего лучше, как подарить ее мне. Само собой, яизобразила восторг по этому поводу, потому что подарок свидетельствовал о том,что Дед любит меня по-прежнему и все у нас с ним ладненько да складненько.

Я прошла на кухню, включая везде по дороге свет, потому чтоне терпела темноты. В темноте меня посещали призраки. Обычное дело для людей снечистой совестью, как утверждает Марк, а Марк в таких вещах смыслит. Во всякомслучае, я ему доверяла в этом вопросе, потому что сам он всегда спит со светом.

Я включила чайник и немного постояла у окна, опершись наподоконник. Небо серело, но кухонное окно выходило в сквер, и там, в тенидеревьев, было еще темно. Я заварила кофе, подумала и достала из холодильникабутылку мартини. Мартини я пью, как пьют водку. Налила полстакана, выпила изакусила куском хлеба. Посидела немного с закрытыми глазами, прикидывая, стоитли ложиться. Покидать кухню было лень, я расслабленно устроилась в кресле ивроде бы задремала, потом резко подняла голову, взглянула на часы. Пожалуй,придется отправиться в постель. И тут зазвонил телефон. Я стояла и смотрела нааппарат, прикидывая, чего мне следует ждать от жизни. В эту ночь я нарасхват.Не торопясь, я сняла трубку.

– Да.

– Привет, – услышала я хриплый голос, не мужской ине женский. – Как себя чувствуешь? Должно быть, на душе паршиво?

– С какой стати?

– Ведь ты знаешь: это он вспорол брюхо девчонке.

– Какое брюхо? – хмыкнула я, взглянув наопределитель номера. Звонок был из автомата. Я схватила сотовый и торопливонабрала нужный номер, боясь, что хриплый прекратит разговор и я ничего неуспею.

– Дуру из себя не строй, – весело заявили на томконце провода. – Ты ведь уже видела ее? И знаешь: девку пришил твойлюбовник.

– Но… – начала я, однако в аппарате раздались короткиегудки. Звонивший бросил трубку. Зато ответил Сережа.

– Чего у тебя? – спросил он хмуро и зевнул. –Телефонный звонок. Из автомата.

– Чего хотели?

– Весьма информированный гражданин, знает даже то, чтоему знать не положено.

– Понял, – ответил Сергей совершенно другимголосом. – Подключу твой номер. Еще что-нибудь?

– Пока ничего в голову не приходит, – вздохнула яи простилась с ним. Швырнула сотовый в кресло и задумалась. Номер моегодомашнего телефона есть в справочнике, так что узнать его не проблема, а вототкуда звонивший узнал об убийстве? Оперативно, ничего не скажешь… –Так, – громко сказала я, по привычке начиная размышлять вслух. –Очень может быть, что Волков прав и кто-то решил подложить Деду перед выборамисвинью. А если.., что если? Валяй, договаривай, вот сейчас ты подумала, что Дедв самом деле убил ее? Стоп, он не назвал его имени или прозвища, он сказал:“твой любовник”. Значит, звонивший осведомлен о наших отношениях…Необязательно. Дед никогда не скрывал, что неравнодушен к женщинам, так чтологика вполне прослеживается: я на него работаю, значит, я с ним сплю. А еслион имел в виду кого-то другого? Кого еще можно назвать моим любовником? Вотчерт, ни одной кандидатуры. Впрочем, неизвестно, что обо мне болтают за спиной.

Допустим, он имел в виду Деда… Откуда звонивший узнал обубийстве? Точнее, от кого? Я сняла трубку и набрала номер сотового Волкова.

– Слушаю, – без энтузиазма откликнулся он. Ясообщила о звонке, сподвигнув его на длительное размышление. – Мы все ещена квартире, – сказал он наконец, – при мне никто никуда неотлучался… Хотя могли позвонить еще до моего приезда. Вот что, давай встретимсяближе к обеду и все обсудим. К тому времени у меня будут результаты вскрытия.

– Хорошо, – согласилась я, – жду твоегозвонка.

Я прошлась немного по гостиной, затем не раздеваясь легла впостель и постаралась вздремнуть. Звонок неизвестного (хотя, может,неизвестной?) произвел на меня впечатление, что в общем-то странно.Периодически появлялись психи, которые звонили среди ночи с угрозами, а занесколько дней до выборов этому и вовсе не приходилось удивляться. То, что наДеда выльют ушат грязи, не вопрос, мы и сами подготовили две солидные бочки длянаших конкурентов. Тогда с какой стати я так нервничаю?

– А нервничаешь ты, уважаемая, по той простой причине,что труп имеет место быть и он вовсе не бред очередного психопата. И ты в самомделе боишься, что Дед имеет к этому отношение, – скороговоркой выпалила яи даже зажмурилась.