Всё страньше и страньше, как сказала бы Алиса.

Алиса? Какая Алиса? Фамилии я не знал. Но в голове начали всплывать неясные обрывки воспоминаний.

Меня опять затошнило. Я сморгнул с ресниц капли дождя и посмотрел на перстень. Шестью изящными металлическими когтями к нему крепился большой продолговатый камень небесно-голубого цвета с красными и золотыми прожилками. Он мерцал в полумраке, и в его синеватом свете я разглядел глаза женщины в прорезях маски — желто-оранжевые с вертикальными черными зрачками, как у кошки.

Это вставки в маске или линзы такие маскировочные?

Контрразведчикам вообще-то не свойственен столь буйный полет фантазии. Конечно, всякое может быть, но я понял, что слишком усложняю.

За три секунды подумав всё это, я послушно открыл рот и взял капсулу под язык.

Моя голова лежала на чем-то мягком вроде свернутого полотенца, я мог видеть руки, ноги, и не узнавал свое тело, ни по ощущениям, ни по внешнему виду.

Закрались первые сомнения в том, что я — это я; что все эти мысли думает не кто-нибудь другой, а тот я, который настоящий. Или первоначальный. Даже не знаю, как поточнее сформулировать.

Но мое сознание упорно отказывалось допускать возможность того, что оно находится в другом теле и в другом мире. В мире, в котором женщины с кошачьими глазами, в венецианских масках и красных мантиях появляются из ниоткуда, обещая подарить исцеление от смертельных ран.

— Называй, как хочешь. Сознание, душа, личность, — произнесла Брюнхильда, встала и отряхнула полы плаща. — Мне сказали, ты тот, кто мне нужен.

Она умеет читать мысли? Опасная какая. Контрразведке такое и не снилось.

Мне наконец-то удалось проглотить огромный комок в горле, мешающий дышать и говорить. Желтенькая капсула подействовала невероятно быстро. Железная рука, сжимающая горло, исчезла, и боль под лопаткой прошла. По всему телу мягкими волнами разливалось тепло. Это было очень приятное ощущение. Только что я замерзал от пронизывающего жуткого холода, и вот — спасён.

Достаточно всего одной таблетки. Волшебной. Надо узнать, где можно достать такие, и сколько они стоят.

— Кто сказал? — чужим голосом спросил я.

— Алайсиаги, присматривающие за тем миром, откуда я призвала тебя.

— Алайсиаги? — я наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где слышал это слово. — Какие алайсиаги?!

Те две тени в черном шелке и в шлемах с крылышками? Они мне не привиделись? Где я? В этой, как ее… Вальгалле?

— Тебе назвать поименно? Какой в этом смысл? Их древние имена ничего тебе не скажут.

Она взмахнула правой рукой в перчатке с обрезанными кончиками пальцев. Из ее ладони или из широкого рукава плаща, не разберешь, выпорхнуло облако маленьких красных треугольников, похожих на лепестки роз. Они тут же начали распадаться и стали жидкими, как кровь. Газообразное облако мельчайших алых брызг окутало меня с ног до головы. В следующее мгновение оно испарилось, и я почувствовал мощный прилив сил и энергии.

Как сказал бы один мой товарищ: колдунство очень высокого уровня. Да уж. Совершенно непонятная магия. Интересно, откуда черпается мана? Или закон сохранения энергии здесь не действует?

С другой стороны, известно, что любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии.

Ну, конечно. А еще бывают умелые иллюзионисты, разного рода мошенники и коварные манипуляторы. С этой женщиной нельзя расслабляться. Того и гляди, впарит неприлично дорого какую-нибудь хрень ненужную, как цыганка, владеющая гипнозом.

Вопросы накапливались, не забыть бы потом, что хотел спросить. Хотя у кого спрашивать? У этой подозрительной тетки в маске? Ни лица, ни настоящих глаз не видно, фигура скрыта под плащом до пят, а имя похоже на сценический псевдоним актрисы из бродячего цирка.

В любом случае, сейчас надо притормозить с расспросами и осмотреться. Какие-то вопросы отпадут сами собой, если проявить терпение и наблюдательность.

Я почувствовал себя гораздо лучше, можно сказать, просто отлично. Резко сел и огляделся.

Пожелтевшая трава и опавшие листья покрыты росой и каплями дождя, темно-серые деревья в светло-сером тумане частоколом расходятся вокруг, закрывая обзор на все триста шестьдесят градусов. Но на дремучий лес все равно не тянет.

Откуда-то справа доносились далекие звуки автомобильных гудков и шелест шин множества машин, движущихся на большой скорости по мокрому от дождя шоссе. Выхлопные газы долетали сюда от дороги и перемешивались с запахами какой-то забористой химии с другой стороны. Больше всего это походило на городской парк в слегка запущенном состоянии, неподалеку от дорожной развязки,