здесь помнил тепло её рук. Насыпав в пузатый заварник по щепотке янтарника, драконьего листа и звездоцвета, Лаита оперлась о край широкого подоконника и уставилась в окно: солнце готовилось к заслуженному отдыху, небо окрасилось в насыщенный розовый. Тёплый ветер, заглядывая в гости через пустые рамы, трепал короткие занавески. Лаита прикрыла глаза, наслаждаясь нежными движениями воздуха, как вдруг грудь её спёрло. Дышать стало сложно.

— Добрый вечер, чара Лаита!

Инчар, мать его, Корвус стоял прямо напротив окна и размахивал знакомой книгой.

— Решил вернуть.

Лаита подумала бы, что это мираж, вызванный слишком частыми мыслями, но Корвус источал такую плотную магию, что ошибки быть не могло — он настоящий.

— Можете оставить себе. — Лаита отшатнулась от окна.

Корвус сложил руки на груди и замер, не говоря ни слова.

— Так и будете там стоять? — Спросила Лаита, выглядывая из-за занавески.

— Ну вы же не собираетесь приглашать меня на чай.

— Не собираюсь.

— Значит, буду стоять. — В подтверждение слов Корвус открыл книгу на первой попавшейся странице и сосредоточился на чтении, игнорируя вопросительные взгляды Лаиты.

— Так нельзя!

— Почему?

— Вы… Это мой дом!

— Я стою на улице.

— Отлично, вот и стойте!

Лаита рывком задёрнула занавеску и сосредоточилась на чае. Крутой кипяток жадно облизал сухие листья и закружил их в водовороте. Кухня наполнилась сладким запахом звездоцвета. Лаита выждала немного, а затем налила чай в кружку с отколотым краем.

— Вот, чара Лаита, меня интересует этот отрывок. — Донёсся до неё голос Корвуса как раз в тот момент, когда она собиралась пригубить напиток. Рука дрогнула, кипяток обжог грудь. — Может быть вы мне объясните, что там происходит?

Лаита тихо выругалась, но на вопрос Корвуса ничего не ответила. Это, однако, не помешало ему продолжить.

— Здесь герой говорит, что не умеет плавать и до смерти боится воды. Но вот в главе… — Корвус зашелестел страницами, — в главе двадцать три, когда Шанти падает в реку с обрыва, он не раздумывая бросается следом. Как же это понимать?

Лаита молчала, упрямо поджав губы.

— Нет, послушайте, я не пытаюсь уличить автора в халтуре, но разве не логичней для героя было бы остаться на берегу?

— А вы всегда действуете логично? — Лаита высунула сердитое лицо в окно.

— Нет, хотя стараюсь. Но бросаться в воду, когда не умеешь плавать — это же верная смерть. Кому станет легче от его смерти? Шанти?

— Вероятно, вы не читали дальше двадцать третьей, раз задаёте такие вопросы.

— Напротив, я прочёл всё от корки до корки и хочу сказать, что это абсолютно неправдоподобная история.

— Чего же неправдоподобного в любви?

— Любовь должна делать людей счастливыми, а не подталкивать к безумным и опасным для жизни поступкам.

— Значит, вы никогда не любили, инчар Корвус. Любви плевать, счастливы вы или нет. — Тихо произнесла Лаита и снова скрылась в доме.

Руки её тряслись уже даже не мелкой дрожью. Корвус вывел её из равновесия. Снова. Мало того, что рядом с ним невозможно было нормально дышать, так он ещё и выбивал её из колеи своими глупыми вопросами.

— Чара! А как вы объясните вот этот момент… — Снова заговорил Корвус.

— Пожалуй, хватит с вас чтения! — Лаита высунула в окно руку. — Давайте книгу и уходите.

— Знаете, что нельзя передавать вещи через окно? Примета плохая.

— Всё равно.

— Нет, примета распространяется не только на вас, но и на меня. А я, знаете ли, очень суеверный человек!

Лаита в жизни не слышала подобный приметы, и уж тем более не поверила в то, что Корвус суеверен, но всё же решила не спорить, чтобы скорей отделаться от инчара. Щелкнул магический затвор и Лаита распахнула дверь. Корвус уже стоял на крыльце.

— Мм… — Он глубоко втянул воздух носом. — Звездоцвет? Люблю чай из звездоцвета. Выпьем по чашечке?

Глава 7

Корвус.

Если бы у него спросили, какой самый идиотский поступок он совершил в своей жизни, то он без раздумья ответил бы: припёрся в гости к Лаите.

Весь рабочий день он думал о ней, хотя убеждал себя, что думает о её магазине и краже, что произошла накануне. Спустя время он вовсе поймал себя на мысли, что подыскивает предлог, под которым можно было бы наведаться к чаре не вызывая особого подозрения.

— Готовы результаты анализа магических следов? Нет? Плохо работаете, инчар Рокуэл.

— Что по отпечаткам? Ещё не смотрели? Живей, инчар Дари, у меня не так много времени.

— Проверили всех покупателей? Чем вы занимались весь день, раздери вас мантикора? Это по-вашему работа ведомства? Это неведомство какое-то!

Внезапный энтузиазм Корвуса если и удивил коллег, то виду они не подавали, лишь подшучивали за спиной, что чара Лаита своим ледяным взглядом заставит ходить по струнке даже таких, как он. Корвус эти шутки слышал, а до вчерашнего дня даже сам часто был тем, кто поддразнивал инчаров, занимающихся очередной кражей в магазине Лаиты. Но сегодня, слушая как чару называют надменной ледышкой, он лишь раздражённо скрежетал зубами.

Они её просто не знают.

Да он и сам мало что знал о ней. Лаита вела себя скромно, скрытно, не спешила поделиться наболевшим или просто потрещать о всяких глупостях. К тому же любую попытку приблизиться к ней (во всех смыслах), пресекала на корню. Он знал лишь, что у неё есть проблемы со здоровьем. А ещё она, судя по всему, любит читать.

Книга!

Корвус ухватился за эту мысль, а уже через пару часов стоял у дома чары, навязчиво пытаясь напроситься на чай. Лаита нехотя пустила его в дом и Корвус, едва перешагнув порог, осознал свою неуместность здесь.

Растения стояли повсюду: в каждом углу, вдоль стен, и даже с потолочных балок свисали какие-то длинные волнистые стебли. Дом был старым. Очень старым. Деревянные полы скрипели под тяжёлыми ботинками Корвуса, а на лестницу и вовсе страшно было смотреть — казалось, она вот-вот рухнет. В некоторых окнах отсутствовали стёкла; обои в мелкий цветочек отставали от стен. Почему же чара живёт в таких условиях, если её магазин пользуется спросом? Неужто не хватило денег, чтобы купить более приличное жильё?

— Это вы сами делали? — Корвус подошёл к стеллажу, на котором так же стояли горшки с цветами, книги и какие-то винтажные безделушки. От лёгкого прикосновения стеллаж зашатался на кривых ногах.

Лаита, недовольно что-то буркнув, скрылась на кухне. Корвус последовал за ней.

— Я недавно его заварила, но могу подогреть, если вы любите горячий. — Лаита встала на носочки и полезла в хлипкий шкафчик, который держался на стене на честном слове.