Чарлз пристроился рядом.

– До чего же ты красива, Тереза! – восхищенно произнес он.

– Как дела? – оборвала она.

– Сразу догадалась? – хмыкнул Чарлз. – Да, я опередил тебя,моя девочка! Решил попытать счастья прежде, чем это сделаешь ты.

– Ну и как?

Чарлз беспомощно опустил руки.

– Ничего не вышло! Тетя Эмили дала мне от ворот поворот.Намекнула, что не питает никаких иллюзий на наш счет и понимает, почему любящиеродственнички к ней слетелись! И добавила при этом, что их ждет разочарование.Единственно, на что они могут рассчитывать, так это на ласку, да и то оченьсдержанную.

– Нечего было соваться раньше времени, – сухо заметилаТереза.

– Я не хотел, чтобы ты или Таниосы меня обскакали, – сновахмыкнул Чарлз. – Очень сожалею, дорогая моя Тереза, но на сей раз, боюсь, у насничего не выйдет. Старушку Эмили не проведешь, не так она глупа.

– Я никогда и не считала ее глупой.

– Я даже попробовал припугнуть ее.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросила его сестра.

– Сказал, что в любой день с ней может что-нибудь стрястись.Не забирать же ей все с собой на небеса. Лучше уж сейчас немного раскошелиться.

– Чарлз, ты кретин!

– Отнюдь. Я кое-что смыслю в человеческой психологии. Нашастарушка терпеть не может, когда к ней подлизываются. С ней надо говоритьнапрямик. К тому же я рассуждал вполне логично. Ведь после ее смерти деньгиполучим мы, так почему же ей не дать нам немного сейчас? Иначе у нас возникнетжелание как можно скорее пролить слезу на ее похоронах.

– Ну и как, поняла она твои намеки? – спросила Тереза,презрительно скривив прелестный ротик.

– Сомневаюсь. Во всяком случае, никак не отреагировала.Только сухо поблагодарила за откровенность и добавила, что сумеет за себяпостоять. «Ну что ж, – сказал я, – мое дело вас предупредить». – «Постараюсьзапомнить», – ответила она.

– Ей-богу, Чарлз, ты жуткий кретин! – обозлилась Тереза.

– Черт подери, Тереза! Она меня довела! Старушка ведькупается в деньгах. Держу пари, что она не истратила и десятой доли того, чтоей досталось. Да и на что, собственно, ей было тратить? А мы молоды, хотимнаслаждаться жизнью. Так нет, она назло нам проживет до ста лет. Мне хочетсярадоваться жизни сейчас… Да и тебе тоже…

Тереза кивнула.

– Старики нас не понимают… – почти шепотом произнесла она. –Не хотят понять… Они не знают, что такое жить по-настоящему!

Брат с сестрой несколько минут молчали.

– Ладно, дорогая, – Чарлз встал, – может, тебе повезетбольше. Хотя верится в это с трудом.

– По правде говоря, я делаю ставку на Рекса, – призналасьТереза. – Если мне удастся убедить тетушку Эмили в том, что он талантлив и емуочень важно именно сейчас выбиться в люди и не погрязнуть в трясине захолустья,где его удел быть провинциальным врачом… Знаешь, Чарлз, несколько тысяч моглибы коренным образом изменить всю нашу жизнь!

– Может, ты их получишь, но верится с трудом. Ты и так ужепромотала солидную сумму, пока вела разгульный образ жизни. А тебе не кажется,Тереза, что эта зануда Белла и ее подозрительный Таниос скорее получатчто-нибудь?

– Какой прок Белле от денег? Безвкусная провинциалка, у неевид старьевщицы.

– Кто знает? – усомнился Чарлз. – Деньги нужны ей на этихпротивных детей, чтобы исправить им передние зубы, на их учебу, на урокимузыки. К тому же дело вовсе не в Белле, а в Таниосе. Держу пари, он давнопронюхал о тетушкиных деньгах. На то он и грек! Все, что было у Беллы, онрастратил. Занялся коммерцией и все спустил.

– Думаешь, он сумеет выудить что-нибудь у старушки Эмили?

– Во всяком случае, я сделаю все, чтобы этого не случилось,– мрачно ответил Чарлз. После чего вышел из комнаты и спустился вниз. В холлекрутился Боб. Он радостно бросился к Чарлзу. Собаки любили молодого человека.

Боб подбежал к двери, ведущей в гостиную, и оглянулся наЧарлза.

– Чего тебе? – спросил тот, направляясь за ним. Боб метнулсяв гостиную и выжидающе уселся у небольшого бюро. Чарлз подошел к нему.

– Ну, что?

Боб завилял хвостом, уставившись на ящички бюро ипросительно повизгивая.

– Там что-то спрятано?

Чарлз открыл один из верхних ящичков. И брови его поползливверх от изумления.

– Господи! – пробормотал он.

В углу ящичка лежала стопка казначейских билетов.

Чарлз взял банкноты и пересчитал их. Усмехаясь, отделил трикупюры по одному фунту и две десятишиллинговых и сунул себе в карман. Остальныеденьги он аккуратно положил на место.

– Отличную мысль ты мне подал, дружище, – сказал он. – Твойдядюшка Чарлз теперь, по крайней мере, может расплатиться с долгами. Всегдаполезно иметь при себе немного наличных денег.

Когда Чарлз закрыл ящик, Боб укоризненно гавкнул.

– Прости, старина, – извинился Чарлз. И открыл соседнийящичек. В углу лежал мячик Боба. Чарлз достал его. – На, возьми, играй, сколькодуше угодно.

Боб, поймав мячик, выбежал из комнаты, и сразу же раздалсястук прыгающего по ступенькам мяча.

Чарлз спустился в сад. Стояло чудесное солнечное утро, пахлосиренью.

Мисс Аранделл находилась в обществе доктора Таниоса. Он велразговор о преимуществе английского образования для детей – самого лучшего вмире – и глубоко сожалел о том, что не в состоянии позволить подобной роскошисвоим детям.

Чарлз злобно и вместе с тем довольно усмехнулся. Оннепринужденно присоединился к беседе, умело переводя разговор на другую тему.

Эмили Аранделл приветливо улыбалась ему. И Чарлз дажеподумал, что она благодарна ему за это.

Он воспрянул духом. Кто знает, может, перед отъездом…

Чарлз был неисправимым оптимистом.

…Во второй половине дня за Терезой заехал на своей машинедоктор Доналдсон и повез ее в Уортемское аббатство – одно из местныхдостопримечательностей. Выйдя из аббатства, они решили пройтись по роще.

Во время прогулки Рекс Доналдсон рассказывал Терезе о своихтеоретических изысканиях, о недавно проведенных опытах. Она мало что понимала,однако слушала словно зачарованная, думая при этом: