камень, кожу и соленый сыр. Там этого добра без счета, и стоит недорого совсем. Далеко только. Дорога туда-сюда — полгода с лишним!

— Ладно, парни, — я встал и внимательно посмотрел на них. — На мне долг гостеприимства за эту еду. Я Эней, сын Анхиса из Дардана, племянник царя. Вам любой наш дом покажет. Ты, Тимофей, можешь прийти, когда из Хаттусы вернешься. У нас тоже работа для стражи случается. А тебе, Рапану, я вот чего посоветую: бегите из своего Угарита куда глаза глядят.

— Да ты что говоришь-то такое? — поднял на меня возмущенный взор Рапану. — Я же сын тамкара, царского купца! Мы для дворца товары закупаем! И то, что во дворце производят, по всему Великому морю тоже мы продаем! Наша семья из первых в Угарите, а ты мне беглецом безродным предлагаешь стать? Изгоем, которого любой рабом сделать может?

— У вас город без стен, — это сказал уже не Эней, а я, Андрей Сергеевич, доцент кафедры и прочее. — Его возьмут вот-вот. Гибалу взяли, и Угарит возьмут. Тут, в порту, ахейцы с Крита стояли, я их разговор слышал. Они скоро на вас пойдут. Теперь-то, когда ты про землетрясение рассказал, любому дурню понятно, что вы легкая добыча.

— Бог Илу, податель жизни, защити нас! — побледнел Рапану. — Мы тебе жертвы небывалые принесем! У нас же и войска почти нет! Господин наш царь Аммурапи услал его в Лукку! Сам повелитель Суппилулиума приказал так. Ни одной колесницы в городе не осталось!

— Как только вражеские паруса увидите на горизонте, грузи семью на корабли и плыви в Дардан, — сказал я. — Тут пересидишь плохие времена. Кров и защиту дадим, а дальше посмотрим.

— А как узнать, что они вражеские? — с напряженным вниманием впился в меня взглядом Рапану.

— Если их больше трех будет, то это уже враги, — убежденно ответил я.

— А мне чего посоветуешь? — афинянин Тимофей смотрел на меня с наивным любопытством. — Ты же предсказатель! Угадал?

— Нет, — покачал я головой. — Не предсказатель я, но добрый совет дать могу. Если застрянешь на Янтарном пути до холодов, то одежду потеплее возьми, из овечьих шкур. И обувку нормальную сделай. В сандалиях мигом обморозишь ноги и сгинешь ни за что. Там зимы не чета нашим. Голышом не походишь.

— Поговорю с дядькой, — задумался Тимофей. — Я тех мест совсем не знаю, мы все больше по Великому морю с купцами плаваем. Он раньше на восток за оловянной рудой ходил, но сейчас туда дороги нет. До Вавилона еще можно добраться, а дальше совсем беда. Лулубеи и касситы свирепствуют, за пастбища дерутся насмерть.

— Прощайте! — протянул я руку. Они застыли недоуменно, а потом ответили на рукопожатие и ушли к своему кораблю. А я стоял и смотрел им вслед. Мне еще нужно разобраться с самим собой.

Мальчишка, я, то есть, гостеприимство этим ребятам пообещал, — бурчал я себе под нос, шагая в сторону городских ворот. — Это я правильно сделал, по понятиям. Тут такое уважают. Гостеприимец — это почти как родственник. Я и руку им подал как равным.

— А как я тут вообще очутился? — оглянулся я вокруг в полнейшем недоумении. — Помер я, вот как. Ведь сердце ни к черту было совсем. Переселение душ? Ненаучно! Ай!

Это я ударился мизинцем о камень. Сандалии проклятые! Тонкий кусок кожи с двумя шнурками, они от таких вещей не защищают никак, только нижнюю часть стопы берегут. Почва тут что надо, одни каменюки вокруг.

— Да, это ненаучно, но зато очень больно, — примирился я с суровой действительностью. — Давайте примем ситуацию как есть и будем думать дальше. Если Угарит еще цел, а у хеттов правит Суппилулиума, то у нас сейчас начало двенадцатого века до Рождества Христова. Год этак тыщща двухсотый, плюс-минус огромный лапоть. А когда у нас была Троянская война? Или войны. В диапазоне от 1250 до 1175 года. По Эратосфену — в 1184-м. Пока все сходится. Судя по тому, что город процветает, собирает пошлины и дерет с приезжих купцов три шкуры за привозное олово, она еще не случилась. Но, учитывая, что я Эней, а мой отец — Анхис, она непременно случится, и довольно скоро. Вот дерьмо!

А с другой стороны, почему дерьмо? Я молод, здоров, и судя по стихам Гомера, еще наворочу немало дел. Только мать моя совсем не Афродита. Дочь местного пастуха она, и умерла в родах. Отец так и не взял никого больше. А где он, кстати? С собаками меня обыскался, наверное. Надо бежать, а то попадет!

1 Стадий — первоначально это было расстояние, которое проходил взрослый человек спокойным шагом от первого луча восходящего солнца до появления полного солнечного диска. Это примерно 2 минуты. За это время человек может пройти при средней скорости от 185 до 195 метров. Вавилонский стадий, актуальный для этого времени, был равен 194 м.

2 Море Аззи — Черное море. Северный Оловянный путь шел от южных предгорий Урала (Каргалинский металлургический центр) через Меотиду (Азовское море) и северное Причерноморье. По всей видимости, Троя была перевалочной базой на этом пути. Такой же перевалочной базой был до описываемых событий сирийский город Угарит, получая олово из современного Афганистана и Узбекистана. Угарит располагался на 30 км южнее современной Латакии.

3 Данубий — Дунай. В позднем Бронзовом веке соль в Средиземноморье активно везли из района Карпат.

4 Лукка и Тархунтасса — государства на юго-востоке и юге Малой Азии. Лукка — самоназвание племени лувийцев, населявших юг и запад полуострова. Позже Лукка стала называться Ликией. В это время там был голод, и цари непрерывно писали Рамсесу III, умоляя прислать зерно. Они называли себя его детьми, что по дипломатическому этикету того времени означало подчиненное положение. Фараон давал зерно сотнями кораблей, и это спасало от голодной смерти целые области.

5 Амурру — государство на территории современного Ливана, южный сосед Угарита. Ко времени описываемых событий стерто с лица земли «народами моря» (см. вступление).

6 Сикль — он же шекель. Единица веса от 9 до 17 грамм. Его параметры могли гулять довольно сильно от города к городу, и от эпохи к эпохе. Обычно для этого времени принимают его вес как 8,4 грамма.

Глава 2

Феано сидела в трюме