– Ничего подобного. Если она приходит ненадолго, я ееобожаю.

Я махнула рукой, не желая с ним спорить, и в семействевоцарился покой.

На следующий день мы встретились с Женькой в торговомцентре. День был солнечный, и на встречу с ней я отправилась пешком, торопясьнасладиться почти летним теплом: со дня на день ожидалось похолодание. Шла я неспеша, поглядывая на витрины. Если честно, занимали меня отнюдь не товары, выставленныетам, а собственное отражение. Я счастливо улыбалась, оттого унылая Женькинафизиономия вызвала у меня не только беспокойство, но и протест. В самом деле,как можно киснуть в такую погоду, а главное: с какой стати?

Подруга, увидев меня, слабо улыбнулась и помахала рукой.Встретились мы в кафе «Восток» на третьем этаже торгового центра. Из огромныхокон открывался великолепный вид на старый город, Женька как раз заняла местовозле окна, что я оценила. Поцеловав ее, я устроилась напротив, улыбнуласьпошире, призывая ее радоваться жизни, и спросила:

– Как дела?

Женька вздохнула:

– С этим домом одна морока.

– Что еще? – против воли нахмурилась я, и в самомделе Женькино наследство начинало изрядно доставать, из-за него она сама несвоя. И даже предстоящая покупка ее не радует. Кстати, о намерении купить туфлиЖенька вроде бы вовсе забыла, пришлось напомнить.

– Это подождет, – отмахнулась она, что вызвало уменя настоящее беспокойство. Я точно знала: покупка туфель дело чрезвычайноважное и ждать не может.

– Что опять случилось? – повторила я вопрос.

– Мне сегодня Задорнов звонил, – ответилаЖенька. – Адвокат из Колыпина, с которым я встречалась. Помнишь, я о немрассказывала?

– Помню.

– Он говорит, что объявился покупатель. С Задорновымсвязался менеджер риелторской фирмы, их клиент готов купить дом за двеститысяч. Деньги он выплатит прямо сейчас, под расписку, естественно, а оформимдом на него через полгода.

– Ну и что тебя смущает? – удивилась я. – Такмногие делают.

– Фамилию клиента Задорнову не назвали, – пожалаЖенька плечами.

– Тоже неудивительно. Риелторы боятся, что выдоговоритесь с клиентом напрямую и они лишатся своего процента. А почему такаяспешка, Задорнову не объяснили?

– Говорят, клиент заядлый рыбак и охотник, тамошниеместа ему очень нравятся, вот он и хочет купить дом, чтобы уже летом приезжатьна выходные.

– Ну… это разумное объяснение, – сказала я, непонимая, что беспокоит Женьку.

– Тип этот, ну что дом покупает, не местный, из Москвы.

– Довольно далеко от места проживания он себе дачуприсмотрел. Хотя если он рыбак и охотник, а места красивые… Я так и не поняла,что тебя смущает? Ты же хотела дом продать, и покупатель очень кстати нашелся.Тебе радоваться надо…

– Может, я поторопилась? – вздохнулаЖенька. – Продавать то есть?

– Ты уже дала согласие?

– Нет.

– Вот и отлично. Будет время подумать. Вдруг дом стоитдороже? На твоем месте я бы съездила в эту Верхнюю…

– Сурью, – подсказала Женька.

– Вот-вот, и взглянула на все. Мало ли что сказаладвокат, надо поговорить с местными жителями, узнать, какие там цены, и вообще…

– Я узнавала, – сказала Женька, глядя на меня вбольшой печали. – Звонила в три конторы, которые нашла в Колыпине. Дом вдеревне, по их мнению, дороже, чем за сто пятьдесят тысяч, не продать, будь онхоть золотой.

– Да? – в свою очередь нахмурилась я. – Тогдамне тем более непонятны твои сомнения, тебе же двести дают.

– Вот именно, – кивнула Женька. – А почему?

Мы посмотрели друг на друга и ненадолго замерли, я пыталасьоценить сказанное Женькой, а она молча выжидала.

– Ну… – начала я. – Допустим, богатыйчеловек, которому нравится место, решил переплатить, чтобы быть уверенным – домдостанется ему. Или еще проще: посредник ввел его в заблуждение, желая получитьпобольше комиссионных.

– Гениально, – согласилась Женька без всякогоэнтузиазма, меня это слегка обидело.

– А ты что думаешь? – спросила я.

– Ничего я не думаю, – пожаловалась она. –Просто… вот не поверишь, Анфиса, у меня второй день на душе кошки скребут. Вродепредчувствия. Не было мне печали, теперь это наследство.

– Ну, так продай дом побыстрее, и дело с концом.

– Ага, – кивнула Женька, позвала официанта ипопросила еще капучино себе и мне, из чего я заключила, что покидать кафе онане собирается. «Что ж, – подумала я, – посидеть в кафе тоже неплохо».

Не успели мы выпить кофе, как у Женьки зазвонил мобильный.Она хмуро взглянула на дисплей, но ответила. Я сидела напротив и, как нинапрягала слух, слышала лишь слова Женьки.

– Да. Это я. Да… – Второе «да» она произнесланастороженно и нахмурилась еще больше. – Я сейчас в торговом центре«Смирновский», в кафе на третьем этаже. Если вам удобно, приходите сюда.Хорошо. Жду.

– У тебя деловая встреча? – спросила я недовольно.

– Это по поводу дома, – буркнула она.

– Адвокат?

– Нет. Какая-то тетка. Спросила, продаю ли я дом вВерхней Сурье, и предложила встретиться.

– А она не сказала, кто ей дал номер твоегомобильного? – разозлилась я.

– Задорнов, наверное. Кто же еще?

– Что ж, любопытно будет послушать, что скажет дама.

– Давай по пирожному съедим? – вдруг предложилаЖенька.

– Мы же на диете, – возмущенно напомнила я.

– Знаешь, Анфиса, у меня что-то с нервами. Ауспокаивать нервы лучше всего пирожным.

Я взглянула на нее и отчаянно кивнула.

– Хорошо.

В ожидании неизвестной, что звонила по телефону, мы сЖенькой съели пирожные и даже разговорились. Причем темой для беседы стала непредполагаемая продажа дома, а Женькина личная жизнь, которая, по ее мнению,оставляла желать лучшего.