При этих словах девушка, что стояла в дверях и радостноулыбалась, зажала рот рукой и стала сползать по косяку, по-видимому, от восторга.Задорнов всплеснул руками, совсем как моя покойная бабушка, и радостновзвизгнул:

– Правда? Ну надо же… А я еще подумал, лицо знакомое.Мы ваши книги читаем… Арина, давай скорее чаю.

Арина при этих словах вроде пришла в себя и выскочила вприемную, откуда вскоре появилась с чаем, двумя плитками шоколада, пузатойсахарницей и клубничным джемом.

– А продолжение «Кровавых уз» будет? – шепнулаона, наклоняясь ко мне.

– Пока не знаю, – ответила я тихо, решив, чторазговор о моем творчестве подождет, раз явились мы сюда по делу. Но тутвыяснилось, что «Кровавые узы» Задорнова тоже очень интересуют. Арина,пододвинув стул, села рядом со мной и принялась выспрашивать подробнейшимобразом о моих творческих планах, жадно на меня поглядывая. Задорнов от нее неотставал, причем сюжеты моих книг помнил лучше меня, а некоторые местапересказывал близко к тексту. Женька царственно выпрямила спину и, поглядываяна нас с материнской улыбкой, кивала головой.

Чай был выпит, я успела ответить вопросов на двадцать изтридцати, но тут у Задорнова пробудилась совесть. Он вдруг покраснел, должнобыть, вспомнив, что мы здесь по делу, с видом мученика взглянул на Арину и,прижав руку к сердцу, произнес:

– Анфиса Львовна, ради бога, извините, мы вас совсемзаговорили.

– Что вы, что вы, боюсь только, что мы отняли у васслишком много времени, – пискнула я.

– Нет, нет… Я так рад. У нас, знаете ли, городнебольшой, и, как бы это выразиться…

– Тоска зеленая, – подсказала Арина с улыбкой, аЗадорнов кивнул:

– Точно. Оттого интеллигентный человек, с которым можнопоговорить, буквально как…

– Глоток свежего воздуха, – вновь подсказалаАрина.

– Точно, – опять кивнул он. – Арина, кстати,журналист по образованию, но устроиться в местную газету немыслимо, вот она иработает у меня. Она моя жена, – радостно добавил он, они переглянулись иодновременно хихикнули, будто нашалившие дети.

– Отлично, – улыбнулась я. – Мы, собственно,приехали взглянуть на дом.

– Честно сказать, я не ожидал, что на него так быстропокупатели найдутся. И цена, знаете, для наших мест очень приличная. Специальнопосмотрел объявления, вот, взгляните… – Подойдя к столу, Задорновразвернул в нашу сторону монитор компьютера. – Кижма – очень хорошееместо, но и там дом в отличном состоянии на днях продали за сто пятьдесят тысячрублей. А дом вашей тетушки, конечно, впечатление производит, но построен онеще в девятнадцатом веке и с тех пор, похоже, ни разу не ремонтировался, еслитолько крышу перекрывали. Впрочем, вы все сами увидите.

– Игорь Павлович, – заговорила я. – У меня воткакой вопрос: вы хорошо знали покойную, Дарью Кузьминичну?

– Признаться, я ее совсем не знал. Завещание былосоставлено нотариусом, Световой Альбиной Константиновной. Ее офис в этом жездании, только вход с другой стороны. Дарья Кузьминична обратилась к ней, нотут возникла небольшая проблема, Дарья Кузьминична ничего не знала о своейплемяннице, то есть ничего, кроме имени и фамилии, и не была уверена, чтоЕвгения Петровна до сих пор проживает по тому адресу, где ранее проживал вашдед. Проще всего было связаться с племянницей по телефону, но номера успелипоменять. В общем, Дарья Кузьминична обратилась ко мне, чтобы я узнал, гдесейчас проживает Евгения Петровна, а в случае ее смерти сообщил бы вам опоследней воле покойной. Я навел справки и встретился с Дарьей Кузьминичнойвторично, она приехать сюда не смогла, плохо себя чувствовала, и я сам ездил кней. Вот, собственно, и все.

– О покупателях вам что-нибудь известно? –спросила я.

– Мне позвонили из риелторской конторы ипоинтересовались, не будет ли Евгения Петровна дом продавать. Я ответил, что,скорее всего, будет, на что мне сказали: покупатель у них есть. В Сурье летомочень много приезжих, арендуют дома на несколько месяцев, для местных этозачастую единственный источник дохода, работы там практически нет. Впрочем, иживут там в основном старики. Вот дома и сдают. Я решил, что человек этот изМосквы.

– Но ведь что-то узнать о нем можно? – лучезарноулыбнулась я.

– Попробуем, – ответил он с готовностью.

– Спасибо, – я посмотрела на Женьку и спросила: –А с Рудневой Софьей Ивановной вы тоже ранее не встречались? – Задорновсмотрел на нас с некоторым недоумением, пришлось пояснить: – Так зовут женщину,которая приходила к вам по поводу дома.

Арина беспокойно поерзала и робко сообщила:

– У моего племянника учительницу так зовут. Он в шестомклассе учится. Она англичанка, то есть английский преподает. Они вечерустраивали, а я язык немного знаю, вот она и попросила помочь.

– Так к вам сюда она приходила?

– Может, и она, – пожал плечами Задорнов. –Арины в тот момент не было, а я эту Рудневу никогда в глаза не видел,учительницу, я имею в виду.

– А как выглядит учительница? – повернулась я кАрине.

– Ну… ей лет тридцать, волосы темные, в очках…одевается хорошо, и вообще… приятная такая женщина.

Насчет одежды мнения могут разделиться, а в целом описаниенедавней нашей знакомой более-менее соответствовало тому, что мы видели. Воттолько мы с Женькой были уверены, что номер телефона она нам дала не свой.

– Вы случайно не знаете номер ее мобильного?

– Могу узнать, – вскочила Арина. – Я сама вэтой школе училась, там теперь моя подруга историю преподает, мы с ней спервого класса дружим… Я сейчас.

Арина бросилась в приемную и стала звонить подруге, мыждали, чем закончится разговор, Задорнов при этом пребывал в некоторойрастерянности, должно быть, не мог взять в толк, почему нас интересует телефонкакой-то учительницы. Арина вернулась и сообщила нам номер. Он совпал с тем,что оставила нам Софья Ивановна. То ли мы с Женькой намудрили и действительно встречалисьименно с Рудневой, то ли у кого-то все же был повод прятаться под чужим именем.