Елеса долго ходила кругами. В иные минуты отчаяние переполняло душу, и она нарочно ступала в чёрную топь. Ей хотелось сгинуть, остаться на болоте навечно, стать его частью, как стали ими любимый муж и единственное дитя. Чёрная Трясинушка тянула Елесу к себе, но Сухостой, верный и молчаливый спутник, неизменно вытаскивал хозяйку леса на поверхность, и ей приходилось идти дальше. Когда ноги окончательно ослабли от усталости и голода, она без сил упала в мутную жижу.

– Оставь меня здесь, Сухостой. Я хочу умереть. Я всё равно не смогу жить дальше! Зачем мне жить? Ради кого? – слабым голосом проговорила Елеса.

Но Сухостой поднял хозяйку и понёс её к дому, бережно обхватив исхудавшее тело длинными корявыми руками, которые уже начали гнить от едкой болотной жижи.

За время поисков они не нашли даже следов Ясны. Измученная и обессиленная Елеса вернулась обратно в лес, решив, что её новорождённую дочку, как и мужа, затянула в своё нутро Чёрная Трясинушка…

– Убей её! – рявкнул Мор, увидев в руках кикиморы крошечное дитя. – Надо было сразу это сделать! Зачем ты её ко мне-то притащила? От неё пахнет лесом! Она мне противна!

Он ходил взад и вперёд по своей лачуге, скрытой среди непроходимых топей, и бросал полные ненависти взгляды в сторону новорождённой племянницы – дочери Жива, которого он только что безжалостно погубил.

– Если хочешь убить её, как убил Жива, сделай это сам. – Висла хитро прищурилась и протянула отчаянно кричащего младенца Мору.

Тот отшатнулся, потом подошёл к девочке и осмотрел её презрительным взглядом. Затем взял одной рукой крошечное горячее тельце, размахнулся и замер, приготовившись изо всех сил швырнуть девочку на земляной пол. Думать тут не о чем – дитя Жива тоже должно погибнуть. Так будет правильно.

– Подумай, хозяин. Хорошенько подумай! Не будет ли лучше сохранить девчонке жизнь? – проговорила Висла и, ловко вскарабкавшись по худому телу Мора, осторожно забрала из его руки кричащего ребёнка.

– Зачем ты вообще принесла на болото эту маленькую лесную поганку? – сквозь зубы процедил Мор.

Хозяина болот внезапно наполнило странное, давящее грудь чувство. Он не хотел признавать, что оно походило на вину, поэтому нахмурился, сжал кулаки и зло взглянул на Вислу. Кикимора сидела на полу и тощими руками пыталась запеленать плачущего младенца в кусок грязного тряпья.

– Ты мне ещё спасибо за эту девчонку скажешь! Я её выкрала для того, чтобы от твоего брата не осталось в наших землях ничего! Чтобы все позабыли о хозяине леса навсегда, – произнесла Висла, поднимаясь с пола. – Ты ведь этого хочешь?

Она, как лягушка, подпрыгнула к Мору и стала шептать ему в самое ухо, как будто кто-то мог подслушать.

– Мы не станем убивать девчонку. Нет-нет, не станем! Мы вырастим её как родную дочь. Из наследницы лесного хозяина она превратится в болотницу. Мы научим её любить болото и ненавидеть лес! Вот увидишь, своими руками она уничтожит остатки леса и родную мать в придачу. А ты будешь смотреть на это и ликовать!

Висла отпрянула от Мора, и её круглые зелёные глаза возбуждённо сверкнули.

– Всё-таки ты умна, знаешь толк в мести, старая жаба! – довольно ухмыльнулся Мор и внимательно посмотрел на младенца.

– А ты как думал, батюшка? Не зря мне давным-давно ведьма заклинаний на голову нашептала. Ох, не зря! Хорошими мозгами она меня за мою помощь отблагодарила. Ты такой второй умной и хитрой кикиморы не сыщешь на болоте!

Мор кивнул и махнул рукой в сторону ребёнка:

– Ладно, пусть девчонка остаётся на болоте. Отнеси её к Улии, она недавно родила кикиморчонка, пусть выкармливает сразу двоих.

Висла довольно поклонилась и засеменила к кикиморе Улии.

– Да скажи, что я велел кормить девчонку как родную. Если узнаю, что ей не достаётся молока, приду и выдергаю все лохмы у этой Улии. Так и передай!

– Не переживай, батюшка Мор, я её так застращаю, что она к Ясне как к королевне будет относиться.

– К Ясне? Это ещё что за имя? Уж больно слащавое! Болотнице такое имя носить негоже, – сурово сдвинув брови, недовольно сказал Мор.

– Так её Елеса назвала при рождении. Если тебе имя не нравится, батюшка, можем Устиньей назвать или Урией. Хорошие имена, звучные, подойдут болотнице. – Висла заглянула Мору в лицо.

– Не нужно. Пусть будет Ясной, – отмахнулся Мор и устало закрыл глаза.

– Болотница Ясна, – тихонько захихикала Висла, покинув землянку болотного хозяина, и понесла младенца к молодой кикиморе Улии.

Когда Елеса вернулась в лес, её было не узнать – казалось, она постарела на несколько десятков лет. Волосы из тёмных шелковистых локонов превратились в лохматые седые пряди, перепачканные зелёной тиной. Лицо покрылось глубокими морщинами. Под глазами от пролитых слёз залегли чёрные тени. Елеса собрала вокруг себя лесовиков и произнесла дрожащим голосом:

– Отныне я – лесная хозяйка. Но воевать с болотным хозяином у меня нет сил. Я не воин, я женщина. Слабая, несчастная, убитая горем.

Елеса помолчала, глядя себе под ноги, вытерла слёзы, а потом снова заговорила:

– Уж простите меня, мои верные друзья, но я не буду бороться. Это моё решение. Пусть Мор забирает столько моих земель, сколько ему нужно, а мне хватит того, что останется.

Сказав так, она ушла в дом и больше из него не выходила. Лесовики понурились, повздыхали горестно, посетовали, но смирились с решением лесной хозяйки.

Так болото впервые за долгое время вышло из берегов. Зловонной чёрной жижей оно медленно, но верно наступало на лес, распространяя всё дальше и дальше свою топь. Лес отступал – многовековые ели и сосны, окружённые пузырящейся трясиной, чахли и гибли. Земля, пропитавшаяся болотной влагой, раскисала и больше не могла держать корни деревьев. Высокие мощные стволы падали в мутную воду и тут же начинали гнить.

Белый туман затягивал небо, не позволяя солнцу и его живительному теплу согревать всё живое. Болото сливалось с лесными озёрами и речками, окрашивало некогда прозрачные воды в мутно-зелёный цвет, а потом и вовсе пожирало их илистой топью.

В лесу настали тёмные времена, но Елесе, которая заперлась в своём доме, было безразлично, что происходит за его стенами. Сколько ни пытались лесовики достучаться до лесной хозяйки, сколько ни ходили под окнами, плача и вздыхая, всё без толку. Елеса не обращала внимания на то, что творится. Лес умирал, болото душило его, окружало смертельным кольцом. Даже лесной защитник Сухостой бессильно опустил свои