продвижение по службе или при выдвижении на ответственные должности, — это инициативность и агрессивность. Я искал эти качества в тех людях, с кем работал рядом. Организации получают то поведение, которое они поощряют. У морских пехотинцев нет институциональной путаницы в отношении их миссии: они — силы готовности флота, предназначенные для того, чтобы хорошо сражаться в любых климатических условиях или в любом месте, а затем возвращаться в свое собственное общество лучшими гражданами. Эта этика породила силу, которую боятся враги и принимают союзники по всему миру, потому что в Корпусе морской пехоты вознаграждают за инициативу, которая агрессивно реализовывается.

Во время месячной подготовки к слушаниям по утверждению кандидатуры в Сенате я прочитал множество отличных аналитических материалов. Меня поразило то, насколько ослабевает наше конкурентное военное преимущество, в том числе технологическое, и мы должны были сосредоточиться на его восстановлении. В течение последнего десятилетия своей военной службы я боролся с терроризмом на Ближнем Востоке. За это время и за три года, прошедшие с тех пор, как я оставил действительную военную службу, необдуманное и бессистемное финансирование значительно ухудшило ситуацию, нанеся нашему нынешнему и будущему военному потенциалу бóльший ущерб, чем любой враг в этой области.

Я понимал, что знания, вбитые в меня как в морского пехотинца, придется адаптировать к своей роли гражданского министра. Формулирование политики — от определения основных угроз для нашей страны до адаптации военного образования, бюджета и отбора руководителей для соответствия быстро меняющемуся характеру войны — предъявляло ко мне новые требования. Теперь мне стало еще более понятно, почему в морской пехоте формируют расширенный список обязательной для чтения литературы для всех, кому присваивают новое звание: чтение прививает историческую глубину, освещая путь вперед. На протяжении всей службы мы медленно, но верно узнавали, что нет ничего нового под Солнцем: правильно информированные, мы не становились жертвами — и всегда могли вырабатывать варианты.

Привычки, укоренившиеся во мне за десятилетия погружения в тактику, оперативное искусство и стратегию, в успехи и неудачи, в союзнические и политические круги, в работу с человеческим фактором, под сенью настойчивого требования Корпуса морской пехоты изучать (а не просто читать) историю, оправдали себя. Когда я покинул действительную военную службу, мне напомнили, как мне повезло, что я служил так долго, как повезло, что я оказался в нужном месте в нужное время в том, что являлось авантюрным карьерным путем. Когда я сказал избранному президенту, что могу справиться с этой работой, я знал, что эти десятилетия учебы и наблюдения за тем, как компетентные и некомпетентные люди решают проблемы, подобные тем, с которыми мне придется столкнуться, во многом определят мою работу.

Оглядываясь назад, я понимаю, что некоторые вещи очевидны: обязательное чтение, которое расширялось с каждым званием, тренеры и наставники, предъявлявшие высокие требования, фокус в морской пехоте на адаптации, создании команды и критическом мышлении, а также годы, проведенные в море и на чужих берегах, — все это было подготовкой к этой работе, даже если я никогда не стремился к ней. Судьба, Провидение или случайные назначения военной карьеры привели к тому, что как только меня постучали по плечу, я был готов. Когда меня попросили послужить еще раз, я смог ответить «да» без высокомерия или невежества. Хотя я намеревался прослужить все четыре года, я ушел в отставку на полпути. Так закончилась моя государственная служба; теперь я расскажу вам, как она началась.

*****

Моя цель при написании этой книги — передать уроки, которые я выучил, тем, кому они могут быть полезны, будь то в армии или в гражданской жизни. Мне повезло, что американский народ финансировал мое сорокалетнее образование, и некоторые из полученных мною уроков могут оказаться полезными для других. Я старомоден: я не пишу о действующих президентах. В последующих главах я расскажу о том, что подготовило меня к вызовам, которые я не мог предвидеть, но не буду обсуждать жаркую политическую риторику наших дней, оставаясь хранителем общественного доверия.

Книга состоит из трех частей: непосредственное лидерство, исполнительное лидерство и стратегическое лидерство. В первой части я опишу годы своего становления, когда я рос, а затем служил в Корпусе, где меня «вырастило» вьетнамское поколение морских пехотинцев и где я впервые повел своих морпехов в бой. Это было время прямого, непосредственного руководства, лидерства лицом к лицу, когда вместе с теми, кого я вел за собой, у меня была личная, зачастую напряженная связь с рядовыми морпехами, которых зачастую я знал лучше, чем своих собратьев.

Во второй части я расскажу о расширении круга обязанностей руководителя, когда я командовал войсками численностью от 7 000 до 42 000 человек и уже не мог знать имя каждого из своих подопечных. Мне пришлось адаптировать свой стиль лидерства, чтобы мои намерения и заботы, проходящие через нижестоящие командные инстанции, были понятными и ощутимыми самыми молодыми матросами на палубах и рядовыми пехотинцами в полевых условиях, где я редко их видел.

Наконец, в третьей части я углублюсь в проблемы и методы работы на стратегическом уровне. Я рассмотрю взаимодействие гражданских и военных лиц с точки зрения высшего офицера, на уровне, где военные руководители должны пытаться примирять мрачные реалии войны с человеческими устремлениями политических лидеров, где царит сложность, а последствия неосмотрительности тяжелы и даже катастрофичны.

Привычка продолжать учиться и адаптироваться появилась у меня, когда я перешел в администрацию в качестве члена кабинета министров, где мой портфель превысил мою прежнюю военную роль. И все же прилагать максимум усилий в конце рабочего дня меня заставляли ветераны прошлых войн, которые, как я чувствовал, смотрели на меня; а также заслуживающая уважение честь служить своей нации, возглавляя тех стойких и верных патриотов, которые смотрели сквозь призму политических перипетий Вашингтона и добровольно поставили свои жизни на кон, чтобы защищать Конституцию и американский народ.

Многое из того, что я унес с собой, было выражено в написанной от руки открытке, которая лежала на моем рабочем столе в Пентагоне последние несколько лет — столе, на котором я подписывал приказы о развертывании войск, отправляемых за границу. На ней было написано: «Внесет ли это обязательство достаточный вклад в благополучие американского народа, чтобы оправдать гибель наших солдат?» Мне хотелось бы думать, что благодаря урокам, которые мне преподали, ответ на этот вопрос для семей, чьи сыновья погибли на войне, будет положительным, несмотря на вечную боль, которую эти семьи носят с собой.

ЧАСТЬ I. ЛИДЕРСТВО НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ

ГЛАВА 1. О том,