Есть что-то совсем расхотелось.

— Так, теперь это. Покрутись, — командует Элла.

Я послушно верчусь в синем шелковом платье. Эллой оказалась женщина старше пятидесяти, но при этом очень утонченно и привлекательно выглядящая. Брюнетка с острыми чертами лица и фигурой балерины.

— Обалдеть, дорогуша. Все шмотки как на тебя сшиты. Глаз у Хозяина наметанный.

— Это даже странно. — замечаю я, — Я тоже должна говорить ему «Хозяин»?

Элла пожимает плечами.

— Я его так называю от души, мне так удобнее. А ты уж называй как хочешь.

Надо повертеть варианты в голове: «напыщенный индюк», «киношный злодей», «очень привлекательная сволочь», — последнее идеально звучит. «Очень привлекательная сволочь, вот отчет за неделю, я могу рассчитывать на повышение?". Хихикаю от своих мыслей.

— Давай еще одно, — говорит Элла.

— Нет-нет, я устала, — отвечаю я, и в доказательство обессилено решаю прилечь животом на кушетку, подперев голову руками.

— Ой устала она. Вот ужас то: на нее свалилась куча халявных шмоток, в каждой из которых она выглядит как принцесса Монако, — передразнивает Элла.

Я смеюсь и чувствую, как прохладный шелк касается голой кожи бедра. Это приятное ощущение кажется таким новым и одновременно знакомым, хотя это и странно. У меня никогда не было шелкового платья.

— Нет. Было.

Я резко встаю и глупо моргаю, пытаясь осознать эту мысль.

— Милочка, ты чего? — спрашивает Элла.

— Платье… у меня не было никогда шелка, я же не знала, как он ощущается, — говорю я тихо.

— И? — не понимает Элла.

Откуда я во сне знала, как это чувствуется?

Я протягиваю руку позволяя синей как ночное море бретельке упасть на неё и испытываю дежавю.

Я видела его во сне, в этом очередном похабном сне, сегодня ночью. Только платье, которое мне снилось, оказалось не придуманым а настоящим, только из будущего. И сейчас я в нем!

Я начинаю нервно, остервенело снимать его.

— Эй-эй! Порвешь, ты чего! — возмущается Элла.

— Я видела его во сне, выпаливаю я.

— Что?

— Я видела его во сне, сегодня. Оно мне снилось, — объясняю я.

— Обалдеть! — восклицает Элла и закрывает рукой рот, — Милая, ты оракул! Нам нужно срочно рассказать хозяину, иди сюда.

— Элла хватает меня за руку и ведет по коридору, я сопротивляюсь, пытаюсь её остановить, но у нее оказывается бойкий характер и весьма сильный захват.

— Он должен знать! Немедленно! — кричит она почти у его двери.

— Он еще не приехал, — с надеждой протягиваю я, но, как назло, дверь кабинета отпирается и за ней оказывается Георг.

— О чем я должен знать? — спрашивает он.

— Наша девочка оракул! — восторженно пищит Элла. — Она видит вещие сны!

— Это правда? — Георг бросает на меня взгляд.

Я не нахожу в себе сил что-то сказать, и киваю. Ладно. Пусть думают что хотят, оракул и оракул. Главное не оставаться с ним наедине в его кабинете и в этом платье. Звучит просто.

— Элла, оставь нас.

— Конечно-конечно, Хозяин — закивала Элла.

— Кристина, зайди, — Георг приоткрывает для меня дверь кабинета, я нехотя захожу, смотрю на его красное кресло, на стол и слышу, как закрывается дверь за моей спиной.

— Рассказывай, — говорит мне Георг и лениво опирается на стену, изучая меня взглядом. Меня бросает то в жар, то в холод и я не могу найти в себе силы посмотреть в его глаза

— Ничего не произошло, это просто ошибка… — начинаю мямлить я.

— Первое вранье прощаю, — перебивает меня он. — второе уже нет. Рассказывай, что случилось.

— Ну, я не вру… Просто. Я видела это платье на себе, во сне. Это ерунда.

— Раньше такое было?

— Сны не сбывались, — качаю я головой.

— Но было что-то другое? — он будто по моему голосу понимает всё. — Было что-то, что заставляло тебя чувствовать, что ты не совсем обычная?

Он отходит от стены и приближается почти вплотную. Его колкий и взгляд не позволяет соврать. Я снова опускаю голову, но чувствую, как он легко, почти нежно, одними пальцами приподнимает мой подбородок и заставляет смотреть себе в глаза.

— Невежливо отводить взгляд, малышка, — шепчет он и голос кажется еще мягче, почти мурчание кота. — Так что?

— Я вижу энергию людей. — выпаливаю я на одном дыхании.

— И как это проявляется?

— Просто ауру, вокруг людей. Она разных цветов, в основном желтые, зеленые, реже синие, но это редкость. У кого-то слабая, у кого-то сильная… Как ореол вокруг них.

— Какая у меня? — снова перебивает он.

Губы пересыхают от волнения, я несдержанно облизываю их и замечаю, как его взгляд падает на них буквально на мгновение.

Он отпускает моё лицо и отходит мне за спину. Я слышу его шаги, слышу, как звенит стакан и плещется вода. Затем шаги приближаются, и я вижу протянутую руку со стаканом воды.

— Так, какая моя энергия?

Я делаю глоток и решаюсь сказать правду.

— Черная. Она похожа на дым, она очень сильная, но нестабильная. У других ровный круг… а вы будто в черном тумане.

Он хмыкает, и я совсем не понимаю, что это значит.

— Одна провидица мне говорила, что у меня энергия темно-красная, как вино или кровь и густая.

— Это значит, что я ошиблась? — неуверенно говорю я.

— Это значит, что та дура спутала меня с инкубом, — вдруг улыбается Георг. — Только у них красная энергия. Кристина, большая часть тех, кто выдает себя за оракулов приглушает видение собственными чувствами. Ты же видишь истину, это дорого стоит.

Я понимаю, что мне нравится слышать от него некое одобрение, смешанное с удивлением.

— Но вещие сны, или частично вещие я стала видеть только сейчас… Раньше такого не было.

— Это может быть и не вещий сон. Ты видишь энергию, но это не делает тебя провидицей или оракулом. Ты можешь увидеть немного будущего, прошлого. Даже чужие фантазии, мечты и страхи, настоящие и будущие.

— Я поняла, — тихо проговариваю я, и решаю, что не верю во все это и мне пора быстрее сматываться. — Я могу идти?

— Ты мне доверяешь? — вдруг спрашивает Георг.

Этот вопрос застает меня врасплох, и я снова понимаю, что лучше не врать.

— Нет.

Он лишь улыбается в ответ, вроде бы по-доброму, но мне его улыбка всегда кажется немного хищным оскалом.