Все тот же ровный звук реактивных двигателей.

Зверь паники пробудился и с новой силой заявил о себе. Чтобыодолеть его, Дайна сконцентрировалась на своем странном внутреннем радаре,превратила его в невидимый посох, на который могла опереться в самой серединеглавного салона самолета. Это она умела. Иногда удавалось так здоровососредоточиться, что могла вроде бы видеть все чужими глазами. Но это – когдаочень-очень хочется. Как-то рассказала о своей необычной способности мисс Ли.Ее реакция почему-то была слишком резкой.

«Среди слепых эта фантазия по поводу возможности видетьчто-то глазами других – вещь довольно распространенная», – сказала она. –«Особенно, у слепых детей. Никогда, Дайна, не вздумай полагаться на подобныевещи, иначе однажды можешь кувырком полететь с лестницы или попасть подмашину».

Пришлось отказаться от попыток «разделить зрение» скем-нибудь, как мисс Ли называла это. Но время от времени ощущение приходило:она видела окружающий мир – водянистый, расплывчатый, смутный. Видела его черезглаза мамы или тети Викки. Старалась отбросить видение прочь, как человек,опасающийся, что сходит с ума, пытается отключить слуховые галлюцинации. Нотеперь она была напугана и старалась отыскать людей, почувствовать их, а найтине могла.

Страх перешел в ужас, зверь паники уже громко рычал всознании, в горле рождался вопль, но Дайна крепко стиснула зубы. Потому что некрик это будет, а страшный, душераздирающий, безумный вопль!

«Не заору, не заору», – яростно повторяла себе. – «Ни за чтоне сделаю плохо тете Викки. Никого не разбужу, не перепугаю тех, кто не спит.Все сбегутся, начнут говорить: посмотрите на эту перепуганную девочку!Посмотрите на эту слепую девочку!»

Удивительный радар внутри нее, который оценивал все туманныевходные данные и как будто бы даже помогал ей видеть что-то чужими глазами (Богс ним, что там говорила мисс Ли), теперь накачивал страх.

Потому что чувства подсказывали: никого вокруг нее не было.

Абсолютно никого.

Брайану Энглу снился кошмарный сон. Он снова пилотировалвоздушный корабль из Токио в Лос-Анджелес, рейс № 7. Только утечка в системедавления была куда хуже. Угнетало чувство обреченности. Стив Сирлс плакал, жуярядом датское печенье.

– Если тебе так худо, как ты можешь что-то жевать? – спросилБрайан. Кабину заполнил пронзительный свист, похожий на свист кипящего чайника.Звук утечки давления, предположил он. Глупо, разумеется, поскольку утечкавсегда была бесшумной, но во сне ведь все возможно, подумал он.

«Потому что я обожаю эти штуки, и мне больше никогда несъесть ни одной», – ответил Стив, разрыдавшись.

Внезапно пронзительный свист умолк. Появилась улыбающаясястюардесса Мелани Тревор. Она сообщила, что разрыв нашли и закрыли. Брайанподнялся и проследовал за ней через весь салон туда, где его бывшая супругаАнна Куинлэн Энгл стояла в небольшой нише, из которой кресла были убраны. Рядомс ней над иллюминатором была надпись, показавшаяся ужасной: ТОЛЬКО ДЛЯМЕТЕОРОВ. Написано зловещим красным цветом.

На Анне было темно-зеленое платье – униформа стюардессыкомпании «Гордость Америки». Это было весьма странно, поскольку на самом делеАнна занимала важный пост в рекламной отделе одной бостонской компании, а настюардесс, с которыми летал супруг, смотрела очень даже свысока. Стоя в нише,она зажимала ладонью трещину в корпусе самолета. «Ну что, дорогой, видишь?» – сгордостью произнесла она. – «Я обо всем позаботилась. Даже не имеет значениято, что ты меня ударил. Я тебя простила».

– Анна! Не делай этого! – закричал он, но слишком поздно. Наее руке появилась трещина, скопировавшая трещину в фюзеляже. Только она росла,углублялась. Пустота снаружи сосала ее руку, разрывала трещину, вытягивала рукунаружу. Ее безымянный палец попал первым, потом средний, указательный, мизинец.Послышался хлопок, как будто откупорили шампанское, и вся ее рука целиком ушлав трещину.

Анна по-прежнему улыбалась.

«Это „Лянвуа“, мои любимые духи, дорогой мой», – сказалаона. А рука ее исчезала. Исчезала! Волосы Анны освободились от заколок иокутали лицо туманным облаком. – «Я же всегда ими пользовалась, ты разве непомнишь?»

Вспомнил! Вспомнил! Но теперь это не имело никакогозначения.

– Анна! Вернись! – закричал он.

А она с улыбкой уходила от него: сначала рука…

«Это совсем не больно, Брайан, поверь…»

Рукав униформы «Гордости Америки» трепетал. Брайан видел,как ее плоть белыми струями вылетала прочь и словно огонек святого Эльмасветилась в ночи снаружи.

"Запомнил? «Лянвуа», – сказала Анна, втягиваясь вбрешь. Брайан вдруг услышал снова звуки, которые поэт Джеймс Дикки назвал«свистом космической зверюги». Свист усиливался. Сон темнел, но, как нистранно, расширялся. Чтобы стать не свистом, а человеческим визгом.

Глаза Брайана раскрылись. Мгновение он не смогсориентироваться – где сон, где явь. Но только мгновение: он был профессионаломвысокого уровня, готовым к рискованным ситуациям. Основным показателем егопрофессионализма была быстрая реакция – иначе в его работе не выживешь. Рейс №29! Не из Токио в Лос-Анджелес, а из Лос-Анджелеса в Бостон! Анна умерла там неот утечки давления, а от пожара в квартале Атлантик-авеню возле набережной. Нозвук оставался.

Это был визг девочки.

– Ну, пожалуйста, кто-нибудь, поговорите со мной, – тихосказала Дайна Беллман, однако весьма отчетливо. – Извините, моя тетя ушла, а яслепая.

Ответа не последовало. Впереди, в сорока рядах от неекапитан Брайан Энгл видел во сне, как его штурман рыдал и ел датское печенье.

По-прежнему ровно гудели реактивные двигатели.

Паника новой волной захлестнула сознание. Для Дайны ничегодругого не оставалось, как избавляться от нее любым путем. Поэтому онаотстегнула пояс безопасности и вышла в проход.

– Эй! Кто-нибудь! – сказала она погромче. – Кто нибудь!

И вновь никакого ответа. Дайна начала плакать, но стараласьдержать себя в руках, не рыдать громко. Затем вышла в проход и медленно пошла,держась правой стороны.

«Считай», – лихорадочно подсказывал разум. – «Считай,сколько кресел миновала, а то потеряешься и никогда не найдешь своего места».

Она остановилась возле следующего кресла, протянула впередруки, растопырив пальцы. Она знала, что там сидит мужчина, потому что тетяВикки разговаривала с ним примерно за минуту до взлета. Когда он отвечал ей,его голос доносился прямо из кресла впереди Дайны. Это она знала точно,поскольку определять местонахождение по звукам было частью ее жизни, столь жеестественной, как дыхание. Спящий мужчина может вздрогнуть, если ее пальцызаденут его, но Дайне это было уже безразлично.