Кресло было пустым.

Совершенно пустым.

Дайна выпрямилась, по щекам ее текли слезы, в голове стучалоот страха.

«Не могут же они вдвоем находиться а туалете? Конечно, нет.Или там два туалета?»

Да, в таком большом самолете могло быть два туалета. Заисключением того, что и это не имело уже значения.

Тетя Викки ни за что не оставила бы сумочку. В этом Дайнабыла уверена.

Она медленно продолжала идти по проходу, останавливаясьвозле каждого ряда, ощупывая крайние кресла сначала справа, потом слева.

Нащупала на одном сиденье еще одну сумочку, на другомоказалось что-то вроде чемоданчика, на третьем – ручка и блокнот. Еще на двухсиденьях нащупала наушники. Один наушник был в чем-то липком. Потерла пальцы,сделала гримасу и вытерла их об спинку кресла. Ушная сера. Она ее узнала.

Дайна Беллман продолжала свое медленное продвижение вдольпрохода, более не церемонясь в своих исследованиях. Это уже не имело значения.Пальцем никому в глаз не попала, в щеку не ткнулась, за волосы никого незадела.

Все сиденья, которые она обследовала, оказались пустыми.

«Не может быть такого», – лихорадочно думала она. –«Невозможно! Они же все были здесь, когда мы пришли! Я их слышала! Чувствовалаих! Запах ощущала! Куда они все исчезли?»

Этого она не знала. Главное, все ушли – в этом онастановилась все более уверенной.

В какой-то момент, пока она спала, ее тетушка и всеостальные пассажиры рейса № 29 исчезли.

«Нет!» – протестовала рациональная часть ее сознания голосоммисс Ли. – «Нет, такое невозможно, Дайна! Если все ушли, то кто же ведетсамолет?»

Теперь она пошла немного быстрее, хватаясь за края кресел,слепые глаза были широко раскрыты за темными очками, подол розового платьицаразвевался на ходу. Она потеряла счет, но в страхе перед полной тишиной всалоне это уже не имело значения.

Снова остановилась и протянула руки к сиденью справа. Пальцына сей раз коснулись волос… но волосы находились совсем не там. Они лежали насиденье. Боже, что это могло быть?

Пальцы сомкнулись на них, приподняли. Осознание чего-тоужасного пришло в то же мгновение.

Это волосы, но человек, которому они принадлежали, исчез.Это скальп. Я держу скальп мертвого человека.

Именно тогда Дайна и начала визжать, пробудив тем самымБрайана Энгла от кошмарного сновидения.

Альберт Косснер, навалившись животом на стойку бара,потягивал «Железное виски» Брэндинга. Братья Ирп – Вьятт и Вирджил находилисьсправа от него, Док Холидей – слева. Он поднял бокал, чтобы сказать тост, когдав салон Серджо Леоне, припрыгивая, вошел человек на деревянной ноге.

– Банда Дальтона! – заорал он. – Банда Дальтона только чтоворвалась в Додж!

Вьятт обернулся и спокойно посмотрел на него. Лицо его былохудощавым, загорелым и красивым. Он очень напоминал Хью О'Брайена.

– Здесь Томбстон, Маффин, – сказал он. – Давай, вали отсюда,старая срань.

– Не важно, что здесь! Они ворвались на конях! – крикнулМаффин. – И, судя по их рожам, они озверели! Они сумасшедшие, Вьятт!Сумасшедшие!!!

Словно в подтверждение его слов с улицы донеслись выстрелы.Тяжело бухал армейский 44-й (видно, украденный), резко трещали винтовки.

– Ты только в портки не наваляй, Маффин, – сказал ДокХолидей, слегка сдвинув шляпу к затылку.

Альберта не очень удивило то, что Док сильно смахивает наРоберта де Ниро. Он всегда считал, что если кому-то и играть роль дантиста, тотолько де Ниро.

– Что скажете, братва? – спросил Вирджил Ирп, оглядевшись посторонам. Вирджил ни на кого похож не был.

– Пошли, – сказал Вьятт. – Я уже сыт по горло этимиКлантонами.

– Дальтонами, Вьятт, – тихо поправил его Альберт.

– Какая разница? Пусть будут хоть Джоном Диллингером илиКрасавчиком Бой Флойдом! – воскликнул Вьятт. – Ты с нами, Туз?

– Я с вами, – ответил Альберт тихим зловещим голосомприрожденного убийцы. Он положил ладонь на рукоять своего длинноствольного«банлина специального». Другой рукой проверил, на месте ли его ермолка. Прочнона месте.

– О'кей, братва, – сказал Док. – Пошли, укоротим малостьпридурков Дальтона.

Они вышли одновременно через дверцы салуна, все четверо,когда куранты баптистской церкви Томбстона начали отбивать полдень.

По главной улице галопом приближались Дальтоны, проделываяна ходу дырки в витринах и окнах, превратив водяную цистерну возле мастерскойпо ремонту оружия Дюка в многоструйный фонтан.

Айк Дальтон первым увидел четырех мужчин, стоявших напыльной дороге; пальто их были нараспашку, чтобы быстро извлечь револьверы. Айкосадил коня, тот поднялся на дыбы, с ржанием разбрызгивая пену изо рта. АйкДальтон весьма напоминал по внешности Ратджера Хауэра.

– Поглядите-ка, кто у нас тут! – прорычал он. – Вьятт Ирп иего обабившийся братик Вирджил!

Эмметт Дальтон, напоминавший Дональда Сазерленда послемесяца бурных ночей, подтянулся к Айку.

– И с ними их вшивый дантист, – добавил он. – Ну, кому ещеврезать? – Его взгляд упал на Альберта, и тот заметно побледнел. Кривая усмешкаисчезла с лица.

Пау Дальтон подтянулся к двум своим сыновьям. Он оченьсмахивал на Слима Пиккенса.

– Господи Иисусе, – прошептал Пау. – Это же Туз Косснер!

В ряд с ними остановился и Фрэнк Джеймс. Лицо его напоминалогрязный пергамент.

– Какого черта, братцы! – воскликнул Фрэнк. – Я не прочьобнести городок-другой от скуки, но мне никто не сказал, что Еврей Аризоныокажется здесь!

Альберт Косснер – Туз, известный от Седалии доСтимбот-Спрингс как Еврей Аризоны, шагнул им навстречу. Его ладонь поглаживаларукоятку своего «банлина». Он выплюнул табачную жвачку в сторону, не сводясерых ледяных глаз с конных бандитов, стоявших в двадцати футах от него.

– Валяйте, ребята, начинайте, – сказал Еврей Аризоны. – Адеще и наполовину не заполнен.

Банда Дальтона схватилась за рукоятки револьверов в тотмомент, когда часы баптистской церкви Томбстона отбили последний удар.Молниеносным движением Туз взялся за свой револьвер. Посылая смертельный дождь45-го калибра в банду Дальтона, он услышал визг маленькой девочки, стоявшейвозле отеля «Лонгхорн».