Ее барахтающуюся обхватили чьи-то твердые руки и поставили на ноги. Низкий, густой голос за спиной проворчал:

— Обдолбанные гаденыши…

Лера оглянулась и уставилась на номера второго, которого считала отставшим еще в магазине! Тот, не обращая внимания на стонущие, раскиданные тела, повесил ей на плечо сумочку и взволнованно поинтересовался:

— Ты в порядке? Ногами идти сможешь?

Лере захотелось рассмеяться в голос и крикнуть: ногами смогу! А что, можно не ногами? Она еле смолчала. Чувствуя, что впадает в какой-то веселый неадекват, сжала зубы и замерла, покачиваясь и с тревогой прислушиваясь к себе. Ощущение было такое, будто она подопытный кролик, которого загипнотизировал зеленый новичок, и теперь никто не знает, что за финт она выкинет в следующую секунду. Мужчина взглянул на нее озабоченно, достал из кармана мобильный, потыкал в экран, превратил в фонарик — как фокусник, надо же! — и посветил ей в лицо. Лера зажмурилась. К горлу подкатила противная горечь, голова куда-то поплыла и последний вопрос незнакомца перестал казаться ей смешным.

— Ногами все-таки не смогу, — пробормотала она и, качнувшись, попыталась зацепиться за точку опоры. Пальцы схватили воздух, и она начала падать. Странным образом в падении траектория ее движения поменялась, и вместо травы она приземлилась на руки к красавчику. Его лицо вблизи казалось нереально привлекательным, и прямо как в сказке начало вдруг двоиться. Она встревоженно провела указательным пальцем по расплывающемуся контуру лица и прошептала:

— Только не исчезай, номер два…

Тот невозмутимо кивнул, все же чуть дрогнув уголками губ. Или это эффект раздвоения сказался?

— Где живешь? Адрес свой назови, партизанка!

Лера улыбнулась. Странный почтальон. Не знает адрес доставки. Пусть он доставит ее прямо в мягкую кроватку! Или в раскладушку на худой конец! Хотя нет… Обычно почтальоны до дверей доносят. Она свернется на крыльце калачиком и уснет. Как же хочется спать! Ее неодолимо потянуло в сладкий мир грез, но громкий голос жестко вытолкнул обратно в реальность:

— Где! Ты! Живешь!

— Перепелкина три, — прошептала она и отключилась.

По дороге сюда его раздирали противоречия. С одной стороны, источник, сливавший инфу, зачастую рисковал жизнью и заслуживал к себе бережного отношения и поддержки.

С другой стороны, человека, который утаил обстоятельства гибели сестры, мозг отказывался считать всего лишь информатором, зато щедро одаривал другими эпитетами. Мягкотелый трус и бесхребетный слизняк — из них самые мягкие.

Существовала еще и возможность, что некий любитель пранка отправил Алисе сообщение о сестре забавы ради. Затем, как ни в чем ни бывало продолжил жить дальше, насытившись конвульсиями целой семьи.

Думал, разыщет отправителя: возможно, слившегося мужика из свиты Ваграма, возможно, прыщавого задрота, решившего развлекаться пранком, и запросто докопается до сути. Но нет. Когда настроишься на легкий результат, будь уверен, огребешь самый сложный!

Валерия застонала во сне, и Альфа поудобнее пристроил ее головку на плече, на миг залюбовавшись золотистой россыпью мягких волос. Если бы он знал, что встретит ее… Охренительно красивую!

Таких глаз не бывает в реальном мире!

Не глаза, а омуты. Нырнул — и с концами.

Когда он слышал от потерявших голову мужиков о колдовском взгляде, то представлял себе другое. Смуглых, черноглазых брюнеток, которых полно на вокзалах. Таких, как его бабка по отцу.

Говорят, она умела гадать по картам и одним своим взглядом могла приворожить мужика, будучи невзрачной на вид замухрышкой. От нее по наследству ему достался пронзительный взгляд, сквозь шелуху в самое нутро и хорошая чуйка, много раз спасавшая на заданиях. Шаг влево, и пуля свистит там, где долю секунды назад находилась его голова. Необъяснимое желание присесть, — и он выпадает из поля зрения внезапно появившегося противника.

Но даже его верная чуйка не смогла уберечь от этой синеглазой мины. Если бы он, Иван Альфаиров знал, что встретит ее, неземную, нереальную, сногсшибающе обалденную, поехал бы он тогда за правдой про сестру?

Альфа обнял покрепче Валерию, с тоской взглянул на сомкнутые веки. Он уже скучал по нежности, скользнувшей в ее взгляде перед отключкой.

«Только не исчезай, номер два!», — прошептала она. Но если он, Альфа, — номер два, то кто тогда номер один? Сам себе боялся признать, как царапнули его те слова, произнесенные в полубреду, и волна ничем не оправданной ревности внахлест накрыла с головой.

Вот и Перепелкина три. На фасаде простенького, покоцанного домишки виднелась криво закрепленная табличка. Ни забора, ни живой изгороди, ни собаки — самый легкий доступ к дому во всей деревне!

На громкий стук выскочила дородная тетка лет сорока, одетая в пестрый, замызганный халат без нижних пуговиц. Одной рукой сжимала чашку, а другой бутерброд. При виде стучавшего, раздражение в ее глазах сменилось изумлением. Она вперила в Альфу и его странную поклажу тяжелый взгляд.

Секунду онемевшая приходила в себя, а потом воскликнула:

— Ты кто? Что с Леркой сделал? — и потянула носом, пытаясь разгадать причину отключки своей постоялицы.

— У нее сотрясение, — отрезал Альфа и шагнул в дом, бесцеремонно оттеснив хозяйку. Внутри пахло яблоками и сыростью. Ветхая мебель местами открывала обои, которые кое-где отлипли от стен, а кое-где демонстрировали жирные отпечатки чьей-то ладони. Пол загромоздили ведра с яблоками, кожурой, трехлитровые банки и женские тряпки. Он ощутил раздражение с оттенком гадливости.

Черт возьми! Зря он притащил Валерию сюда! Надо было ехать в нормальную гостиницу и снять там номер. Хотя какая гостиница в этой глуши? Размечтался! Даже, если бы он, ближайшие несколько часов колеся по ухабам и выбоинам, нашел место для ночлега, не факт, что там было бы чище.

Альфа пяткой смахнул с дивана газеты, журнал, открытый на «Пяти способах соблазнить мужчину», бережно уложил Леру на освободившийся плед и развернулся к хозяйке.

Женщина никак не могла решить, как себя вести. То ли наехать и выставить хама вон, то ли притормозить на повороте… Интуиция подсказывала ей, что этот хам может переплюнуть ее и напором, и наглостью, и уж тем более грубой, физической силой. К тому же, он был хорош собой…

— Таз принеси, — приказал Альфа, — стакан воды и обезболивающее.

— Зачем тебе мой таз? — оторопело поинтересовалась тетка.

— Если не будет таза, ее вырвет на твой пол или диван. Хотя мне без разницы. Убирать тебе.

— Я как бы… Не разрешала у себя блевать… — сердито буркнула тетка. — Сейчас муж вернется с работы, он с тобой разберется! И с этой… тоже! Я… Я полицию вызову. Советую валить подобру…

Он достал из кармана бумажник, вытащил несколько банкнот покрупнее, — среднюю месячную зарплату в их глуши, — положил на стол и негромко отчеканил: