К тому же он умел произвести впечатление и сейчас вовсю этим пользовался. Как только их троица уселась за стойку, он предложил девушкам выбрать напитки, и сделал заказ. В следующие пол часа развлекал их легкими историями, скормил им парочку вкусных анекдотов, ввернул каждой по комплименту — в общем, на твердую пятерку выполнял свою долю договоренности.

Все правильно. С него — качественное, галантное сопровождение в бар, с нее потом — качественно переданная информация. Если, конечно, до «потом» дойдет.

Пока Лера тянула безалкогольный мохито, она обдумывала варианты побега. В этом здании существовало два выхода, точнее даже два с половиной. За половинку сошла бы форточка под потолком в сортире. Окно там наглухо закрыто, а форточка наверху обычно оставалась настежь распахнутой. Самой туда не залезть, а вот если кто-нибудь подсадит…

Второй выход имелся на кухне. Конечно, посторонних туда не пускали, но для тети Клавы, поварихи, она уже давно перестала быть посторонней. Не известно, как до той дошла информация о побеге от мужа-абьюзера, но только тетя Клава много раз ее втихаря подкармливала по субботам, называла «бедной девочкой» и говорила туманные гадости про «всех мужиков козлов». Выскользнуть через третий, парадный выход не представлялось никакой возможности. Он отлично просматривался от барной стойки.

После пары бокалов Лера решила действовать. Заявила, что им с Яной необходимо посетить дамскую комнату и решительно отклонила попытку туда их сопровождать. Вообще-то туалет здесь имелся только общий, с отдельными кабинками, но столичный сокол этого, к счастью, не знал… Когда они зашли внутрь, Янка решительно выдворила любвеобильную парочку, захлопнула дверь и прошептала:

— Я сразу поняла, в чем дело, как только этого городского увидела. Он тебя хочет мужу сдать, да?

— Что-то вроде, — кивнула Лера.

— Давыдова, тебе надо бежать! — вдруг с горящими глазами зашипела Янка. — Я уже все спланировала. Ты сейчас вылезешь в форточку и доберешься до привокзального валуна. Подождешь меня там. Только на главной дороге не светись, он тебя там в первую очередь ринется искать. Я с дядькой договорюсь, чтобы он тебя в другом городе спрятал. Этого хлыща отвлеку пока. Скажу, что у тебя понос. Потом ускользну и к тебе примчусь на вокзал. В общем, погнали! Шуруй ко мне на плечи!

Лера с недоверием слушала Кривошееву. Та всегда была себе на уме. Выбирала самые легкие смены, никогда не признавалась в рабочих косяках, от чего Мироныч подозревал сразу обеих. Человек ведь познается в мелочах, вот и делай после этого выводы…

Лера опасалась, что Яна подсадить откажется или даже сдаст Мажору, а тут целый план побега с ее стороны, прям-таки лавина помощи обрушилась… С чего вдруг такая душевная щедрость?

— Я своих в беде не бросаю, — твердо заявила Янка, мигом считав сомнения бывшей коллеги. Поймала ее взгляд, осторожно опустила руку на плечо. — Ты же мне своей стала. Прикрывала в магазине. Подменить соглашалась. Не думай, я все это ценила, хоть и не показывала. Так что лови теперь мою благодарность.

Лера, наконец, решилась поверить в свою неожиданную удачу. Ей сейчас отчаянно требовался союзник, а других у нее не предполагалось. Имелась, конечно, тетя Клава. Но так не хотелось старую, добрую женщину впутывать в свои неприятности, а тут Янка сама предложила…

Она обняла приятельницу, прошептала быстрое «спасибо!» и кое-как вскарабкалась на подставленные крепкие плечи.

Втиснулась в форточку, сразу запыхавшись от непривычной гимнастики. К счастью, одежда оказалось идеально подогнанной под окнолазанье. Темные джинсы, белые кроссы, и топик военной расветки. Ее худая фигура легко просочилась сквозь узкую форточку. Лера сгруппировалась, как могла перекувырнулась, зацепившись пальцами за раму и спрыгнула, а точнее свалилась мешком на траву. В голове опять запульсировали удары молота, и она едва удержалась от стона. Приоткрыла рот и задышала собачкой. Боль не утихла, зато зачетно поплыла голова. Лера еще раз бросила взгляд в окно и увидела, как Янка торопливо машет ей руками — мол, беги, Лера! Беги и не оглядывайся!

Лера, покачиваясь, поднялась и быстрым шагом направилась в сторону вокзала. Приходилось избегать широкой, каменистой дороги, главной артерией протекающей сквозь всю деревню. Но в то же время держаться рядом, чтобы не заблудиться. Наученная горьким опытом, она уже с утра припрятала в свою сумочку самый острый кухонный нож, который только имелся у Кристины в наличии. В конце концов, у нее заплачено еще за одну неделю проживания, а съезжает она сегодня. Строго говоря, даже с учетом позаимствованного ножа, Лера переплатила.

Пока она бежала спотыкаясь по тропинке, она впервые за последние недели ощущала себя самой собой. Вот она, настоящая Валерия Давыдова: без легенды, без вранья мчится в ночи от своего прошлого.

Это полное фиаско, конечно, — снова скрываться от тех, кто сумел прикоснуться к ней настоящей. Но зато единственный способ выжить. Потому и с Янкиным дядькой связываться не стоит! Надо уметь обрубать концы и обрастать новыми связями в новых местах. Рассчитывать можно только на себя. Так ее учила Богдана.

От долгого бега по неровной, кочковатой поверхности, жгло в груди и пульсировало в голове. Девушка остановилась продышаться, и заодно прислушалась. Погони не слышно. Хотя ведь ее и не должно быть слышно. Если бы за ней мчался Мажор, он бы не орал во всю глотку: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя кромсать!» Молчаливо бы преследовал жертву, подключив мозги и тренированные мышцы. Первым делом, проверил бы, конечно, вокзал.

На этой внезапной мысли она остановилась и, не удержавшись, застонала. Черт возьми, ведь она как раз туда и направляется! К вокзалу, к автобусам и билетной кассе! Вряд ли ее преследователь встанет на видное место и станет ждать ее с сигнальным флагом в руках… Нет. Наверняка, где-нибудь затаился. Он же не дурак вроде… Не вроде. Он точно не дурак!

Ну и как ей теперь удирать на автобусе, если даже ежу понятно: в первую очередь беглянку станут искать на автобусном вокзале?

Лера снова заставила себя перейти на полубег-полуходьбу. Теперь она контролировала дыхание: на три шага вдох, на три шага выдох. Где-то она читала, что ровное дыхание увеличивает выносливость… Ох, что-то не заметно! Грудь опять разболелась не на шутку, и через несколько минут она замедлилась. Сквозь просвет деревьев вырисовывался большой, серый валун, под которым у нее закопаны документы и банковская карточка.

Как хорошо, что здесь, у валуна, не оказалось Янкиного дядьки! Не придется с ним объясняться, снова и снова извиняться и отказываться от помощи. Наверняка, он услышал просьбу племянницы и сходу ее отверг. С какого перепуга он должен помогать неизвестной девчонке с серьезными проблемами?

Лера подобрала сучок покрепче, готовясь копаться в земле, и, внимательно оглядевшись, подошла к валуну. Еще раз прислушалась. За огромным, в два человеческих роста камнем располагался вокзал. В спокойной летней тишине досюда доносился беззаботный говор людей.

Девушка осторожно выглянула из-за камня. Вон женщины с ведрами помидоров и яблок стоят на единственной платформе, общаются в ожидании последнего автобуса. Мамочка взяла на руки ребенка, уговаривая немного поспать. Вон, мужичок, скукожившись под тяжестью рюкзака, топает к кассе. На секунду Лере показалось, что у кассы мелькнул силуэт Мажора, и она резво отпрянула за камень. Заметил или нет? Какого черта она вообще выглядывала?