— Везет некоторым, — сказала какая-то девица вкороткой шубе и полосатых гетрах, когда автомобиль уехал и биомасса пришла всостояние покоя. — Новенькая? Я тебя раньше не видела.

— Как тебя зовут? Меня Танька, — сообщила еетоварка, губы которой были накрашены синей помадой. — В подъезд поедешьдежурить?

Элла молчала, прижимая к себе буклет.

— Эк тебя скрючило от радости! — покачала головойТанька и обратилась к подруге, понизив голос:

— Давай ее в ночнушку с собой возьмем. Ты на неепогляди только — жалко же. Брось ее тут — буклет отберут как пить дать.

Ночнушка оказалась ночным баром, где под видом фирменногококтейля подавали водку с апельсиновым соком. Через час с небольшим новыеподруги собрались ехать «дежурить в подъезде». Элла расплатилась за все, чтоони выпили, и на прощание подарила им фото Кущина с автографом. Фирменныекоктейли действовали на нее странно — тело поддавалось им, а мозг — нет. Онавсе отлично помнила и все понимала, но двигалась и разговаривала с огромнымтрудом. Впрочем, двигаться было незачем, а разговаривать уже не с кем.

Некоторое время спустя в забитое до отказа помещение вошелчеловек с мобильным телефоном, плотно прижатым к уху.

— Слушай, — жалобно говорил он, пригнув голову,чтобы не посшибать лбом низко висящие светильники. — Оглядкин сказал:«Езжай за моей в клуб. К этому времени она надирается, как папа Карло послеразговора с поленом. Забери ее и привези домой». Что — ну? Клуб я знаю, а егожену — нет. Я ж у него новый телохранитель. Ну, вошел. Ну, смотрю. Брюнетка,блондинка? Кажется, вижу. Да. Растрепанная шатенка. Пьяная в подошву. Каквыглядит? Как будто пережила страду на конопляном поле.

— Вы Жанна? — спросил он, подходя к Элле вплотную.

Она выпрямилась на стуле, уставилась телохранителю в живот итвердо ответила:

— Да.

— Жанна Оглядкина? — уточнил тот на всякий случай.

— Да, — кивнула Элла Астапова, отчаянно надеясь,что этот жуткий мужик приехал для того, чтобы схватить Жанну Оглядкину иутопить ее в реке. Она была бы рада пойти на дно и забыть о том, что с нейслучилось. Вернее, случалось — на протяжении всего года замужества. Астапов непросто изменял ей — он делал это глумливо. Беззастенчиво выдавая свою любовницуза кузину, а нажитого с ней ребенка — за племянника. Занятно, что Шурик называлего не папой, а Игорем. Ребенка, видно, они с Надей тоже обманывали.

— Если вы с ней, — сказал бармен, выныривая устолика, словно аквалангист из волны, — тогда заплатите за ущерб. Вашадама сломала табурет, разбила поднос с бокалами и оторвала от стены розетку.

Телохранитель неведомого Оглядкина, сопя, расплатился, послечего погрузил Эллу в автомобиль и повез ее куда-то в ночь, деловитонасвистывая. Через некоторое время на заднем сиденье автомобиля пассажирканашла пачку «Парламента» и зажигалку. Попытка прикурить закончилась небольшимпожаром. Элла затушила огонь собственным телом, а телохранитель, остановившисьна обочине, закидал тлеющие чехлы снегом.

К дому Оглядкина Элла приехала в совершенно непотребномвиде.

— Жанна Николаевна приехали. Куда их? — спросилтелохранитель у экономки, открывшей дверь.

— В спальню, наверное. В спальню, ЖаннаНиколаевна? — подобострастно уточнила она.

Голова Эллы утыкалась подбородком в грудь, и волосызакрывали лицо. Она что-то проблеяла, ее отбуксировали в спальню и бросили накровать прямо в верхней одежде. Нога в длинном сапоге свесилась вниз и унылопокачивалась, словно тело повешенного.

— До чего человек допился, — шепотом сказалаэкономка, выключая свет и закрывая дверь. — Узнать невозможно.

В это время Оглядкин в уютном маниловском халате вышел вхолл, и экономка торжественно доложила ему:

— Жанну Николаевну привезли!

— Очень хорошо, — удовлетворенно сказал Оглядкин.Когда его жена пускалась в загул, она пила и буянила. Он не любил, когда онаделала это неизвестно где.

Оглядкин заглянул в спальню. Там было темно и пахло, ясноедело, водкой с апельсинами. Он заметил свесившуюся ногу и хмыкнул. Разглядыватьв подробностях то, что привезли домой, не стал, а отправился в бильярднуюкомнату. В этот момент ему позвонила любовница — тоже пьяная.

— Я приеду к тебе! — сообщила она разнузданнымтоном.

— Даже не вздумай! — осадил ее Оглядкин ипробормотал:

— Бывают дни, когда понимаешь, что алкоголь — этострашная сила.

Погоняв шары, он отправился в столовую закусить копченойкурицей. Но едва расправился с оторванной от тушки ножкой, как в дверях возникего помощник.

— Жанну Николаевну привезли! — сообщил онтрагическим шепотом.

— Не может быть, — отмахнулся Оглядкин. — Онауже давно в спальне.

— Ну, не знаю, — пожал плечами помощник. —Только что подъехал джип, чуть не смел почтовый ящик. Жанну Николаевну оттудавысадили — я сам видел.

Жанна Николаевна, шатаясь, как дитя, дорвавшееся докарусели, ввалилась в собственную спальню и обнаружила, что на кровати кто-толежит.

— Кажется, я не туда попала, — пробормотала она,ощупала Эллу двумя руками и на цыпочках прокралась обратно на улицу.

Некоторое время она ходила вокруг дома, сопровождаемаясобаками, слегка протрезвела, после чего была замечена и подобрана соседями,которые справляли день рождения.

Оглядкин тем временем успел заглянуть в спальню жены, ещераз полюбовался на свесившуюся ногу и снова пошел гонять шары. Под утро Жанна,от души погулявшая на дне рождения, постучала во входную дверь правой коленкой.Ей никто не открыл, она долго копалась в карманах, нашла ключ и ввалиласьвнутрь, оставив дверь нараспашку.

Именно в это время пьяная любовница Оглядкина, которая вочто бы то ни стало решила этой ночью добраться до его тела, перелезла череззабор и тоже вошла внутрь, радуясь тому, что дверь открыта настежь.

Скажи моему мужу, что я приехала! — крикнула где-то вглубине дома едва вменяемая Жанна.

Любовница, недолго думая, отыскала спальню Оглядкина, быстроразделась и нырнула под одеяло.

Испуганный помощник, в свою очередь, постучал в бильярдную.

— Какого лешего? — заревел хозяин.

— Жанна Николаевна приехали! — проблеял тот.

— Опять?!

Жанна тем временем заглянула в собственную спальню. Эллалежала в той же позе. Единственное, что она сделала, так это достала из карманашапку и надела ее себе на голову. Жанна всплеснула руками:

— Провалиться мне на этом месте, но в моей постелилежит какая-то баба! Или это сон?

Она отправилась в ванную и плеснула себе в лицо холоднойводой. В это время ее муж прошествовал через холл и тоже заглянул в спальнюжены. Увидел все ту же свесившуюся ногу и в сердцах сплюнул. Пока его не было,Жанна вышла из ванной и сунула нос в спальню мужа.