Очень мило, но, похоже, человек, написавшийкнигу, не знает про «третий рельс». Вступишь на пути, и тебя убьет током, нужноподождать, пока отключат электричество! Или: «Если вы застигнуты пожаром внебоскребе, прыгайте вниз из окна».

Кстати, может, оно и верно. Небось смерть отудара о землю менее мучительна, чем гибель в огне. А в случае встречи сманьяком издание предлагало следующее: «Со всей силы лягните насильника междуног, а когда тот согнется от боли, воткните ему пальцы в глаза». Мне отчего-топоказалось, что поступать подобным образом никак нельзя. Скорей всего, напавшиймужик не станет сгибаться, а обозлится еще больше. На мой взгляд, лучшепопытаться с ним договориться.

– …товарищ, – дрожащим голосомзавела я, – то есть господин! Неужели…

– Слушай, дебилка, – прокаркалневидимый злодей и посильнее сжал мою шею, – ты Евлампия Романова?

– Да, – прохрипела я, – развемы знакомы? Очень приятно, я рада встрече, только никак не припомню ваше имя.

Убийца еще сильнее сдавил мое горло:

– Заткнись, убогая, и слушай! Тебе твоя семьядорога?

– М…м…м, – промычала я.

– Да или нет?

– Д-да!

– Ну и хорошо! – почти веселовоскликнул мерзавец. – Значит, мы договоримся. Ты должна найти убийцуКурочкорябского, причем как можно быстрее. Усекла?

– Нет.

– Дура! Если обнаружишь того, кто пришилКурочкорябского, то все твои домашние останутся в живых. Коли нет, начнуубирать их одного за другим: Катю, Сережу, Юлю, Кирилла, Елизавету, Владимира,Рейчел, Рамика, Мулю, Аду, Феню, Капу… Ну а тебя оставлю в живых. Будешьмучиться, вспоминая их и зная, что они погибли из-за того, что ты не справиласьс задачей.

– Кто такой Курочкорябский? – япопыталась хоть как-то прояснить ситуацию.

– Ищи его сама! Не найдешь – пеняй насебя.

– Но где искать?

– Молчи, сука!

– Почему вы выбрали меня? – в полномотчаянии воскликнула я. – Ну не бред ли это!

– Заглохни! – рявкнул мужик. –Значит, заруби себе на носу: ищешь убийцу Курочкорябского, сроку тебе допервого июня. Не найдешь, прощайся со всеми. Умирать будут страшно, мы ихпомучаем по полной программе, уж можешь не сомневаться. Ну, согласна?

– Да, – выдавила я из себя.

Последовал сильный пинок, я упала лицом встроительный мусор. За спиной раздались торопливые шаги, потом воцариласьтишина.

Кое-как, дрожа от страха, я сгребла вместеноги и попыталась встать. Принять вертикальное положение удалось мне не сразу.Очутившись на тропинке, я развернулась и бросилась назад, к школе, идти впередпо направлению к дому через стройку у меня не было сил, от ужаса тело почтипарализовало.

Добравшись до учебного заведения, я вползла ввестибюль и плюхнулась на низкую, обитую потертым бархатом банкетку. Вид у менябыл не из лучших: джинсы на коленях порваны, кофточка вся в серой пыли, да иволосы небось стоят дыбом… Родители, в основном женщины, ожидавшие детей,занятых в разных кружках, весьма неодобрительно посматривали в мою сторону. Япопыталась унять бешеное сердцебиение. Произошедшее напоминало дурной сон.Курочкорябский! Никогда не слышала о человеке с такой идиотской, невероятнойфамилией. Да подобных просто не бывает на свете! Ну и кошмар! Мерзавец спистолетом знает всех членов нашей семьи по именам, а собак по кличкам,следовательно, он основательно подготовился к встрече со мной. Но почему именноя выбрана им на роль детектива? Нет, я сплю и вижу кошмар.

Внезапно к горлу подступила тошнота, я всталаи, пытаясь сохранить равновесие, побрела в сторону туалета.

– Ну и женщины встречаются, – громкозаявила одна из теток, угнездившихся на банкетке, – нальются по брови, вгрязи извозюкаются и в школу припрутся. Ей-богу, некоторых детей до слез жаль!

Следовало обернуться и достойно ответитьзлобной бабе, но сил скандалить не было, я еле-еле дотащилась до санузла.

Туалетной бумаги там, конечно, не было.Одноразовых полотенец и сушилки для рук тоже. Впрочем, на унитазах отсутствоваликруги и никаких следов мыла на умывальнике. При взгляде на ужасающий видшкольного сортира мне моментально вспомнилась покойная мамочка, котораяговаривала: «Унитаз – это лицо дома». Ведь родители регулярно, раз в месяц,сдают деньги на всякие школьные нужды, в частности, нас обязывают купить почетыре рулона бумаги, две упаковки мыла и несколько пачек салфеток. Еслиумножим четыре на тридцать, а именно такое количество детей в нашем классе, тополучится сто двадцать рулонов бумаги! При этом учтите, что остальные учащиеся– от первоклассников до выпускников – обложены тем же оброком. Интересно,сколько ребят в школе… ну-ка, подсчитаем примерное количество… классов тут три,я имею в виду параллельных, в каждом приблизительно по три десятка школьников,значит, их девяносто. Теперь умножим эту цифру на одиннадцать, а потом начетыре… три тысячи девятьсот шестьдесят рулонов. Ладно, предположим, не всесдали деньги, но трех тысяч штук с лихвой хватит сему образовательномуучреждению на месяц! Так где же пипифакс, а?

Злость на школьную администрацию вышибла изменя страх. В коридор я вышла исполненная мрачной решимости. Нечего тут дрожатьи думать, с какой стати именно меня выбрал на роль детектива преступник.Курочкорябский – очень редкая фамилия. Завтра прямо с утра отправлюсь вадресное бюро, узнаю, есть ли в Москве такая личность, уточню ее адрес, съезжутуда и посмотрю, что к чему, а сейчас надо двигать домой.

Не успела в голову прийти последняя мысль, какожил мобильный.

– Лампуша, – радостно заговорилаКатюша, – ты где?

– На родительском собрании.

– Долго еще просидишь?

– Оно уже закончилось.

– Иди скорей домой.

– Что-то случилось? – напрягласья. – Ну… да!

– Неприятное?

– Вовсе нет.

– В чем дело?

– Сюрприз, – весело засмеяласьКатя, – тебе понравится, честное слово! Давай поторопись!

Я спрятала мобильный и уставилась в стену.Интересно, теперь при каждом звонке из дома меня будет колотить озноб? Ну же,Лампа, приди в себя, встряхнись.