В обычной жизни Лола была невредная и неплохо к Ленеотносилась. Она умела признавать его некоторые достоинства, в работе подчиняласьМаркизу беспрекословно, когда нужно – проявляла здоровую творческую инициативу,выполняла конкретные приказы. Маркиз свою боевую подругу очень ценил, заботилсяо ней и баловал в разумных пределах.

Но поздней осенью на Лолку находила жуткая хандра, она нылаи жаловалась или беспричинно набрасывалась на домашних. Маркиз понемногупритерпелся к ее сезонным вывертам, но иногда это было трудновато, емутребовалось мобилизовать все свое терпение. В этот раз осень выдалась наредкость дождливой и холодной, так что Лола стала совершенно невозможной. Ленямечтал отправить ее куда-нибудь в теплые края хоть ненадолго, а он бы здесьнемного передохнул. Однако когда он неосторожно намекнул об этом своей боевойподруге, Лолка, ставшая в последнее время необычайно подозрительной и упрямой,наотрез отказалась уезжать. Леня пожал плечами и решил ко всему относитьсяфилософски.

– Грубиян! – надрывалась Лола. – Самовлюбленный ижестокосердный эгоист!

– Ну уж это ты перегнула палку, – сказал Леня, входя вкухню. – Когда это я тебе грубил? И жестоким я никогда не был, сама такая!

– С чего ты взял, что я говорю о тебе? – Лола холоднопожала плечами. – Как все мужчины, ты настолько самовлюблен, что недопускаешь даже мысли, что я говорю о ком-то другом!

– А кого же ты тогда наградила всеми этими эпитетами?

– Господи, да Петра Первого, конечно! – Лола сновавпала в раж. – Ну, скажи на милость, для чего ему понадобилось строитьгород в таком отвратительном месте?

– Как это – зачем? – удивился Леня. – «На берегупустынных волн стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел... та-та-та-та...здесь нам суждено в Европу прорубить окно!» Это все знают!

– Глупости все это! – вскипела Лола. – Можно былоокно в другом месте прорубить, поприличнее! И не смотри так на меня, я читала,что разговор был о том, чтобы столицу сделать в Таганроге! И в Европу попадалибы тогда через Черное море... – В Лолином голосе появились мечтательныенотки. – Ты только представь – теплая южная ночь, волны плещут тихонько,лунная дорожка на море идет далеко-далеко... хочется стать русалкой и остатьсяв море навсегда! – Тут Лола краем глаза заметила насмешливые искорки вглазах своего компаньона и закончила сердито: – А в этом месте как было болото,так бы и осталось!

– Приют убогого чухонца, – подсказал Леня.

– Вот именно, – согласилась Лола. – Но нет же!Ведь он же никого не слушал и делал всем назло! Захотел тут город – значит,будем строить здесь! А о нас он подумал, эгоист несчастный? В этом гниломклимате сколько люди болеют! А раньше вообще умирали от чахотки! В концеконцов, если прорубил здесь окно – мог бы вставить в это окно стеклопакет, внего бы не так дуло!

– Это все оттого, что Петербург – не твоя родина! –высокопарно заявил Леня, который и вправду обиделся. – И не трогай ПетраПервого, он выстроил настоящую европейскую столицу, один из красивейших городовмира! А острова? А мосты? А сама Нева? Да она ни с какой Сеной не сравнится!

– Зато Сена не разливается, в Париже небось таких наводненийне бывает! – Лола вовсе не собиралась сдаваться. – И кстати, твойПетр сам же от своего самодурства и пострадал – простудился во время наводненияи умер от пневмонии, вот!

– И не факт! – уперся Маркиз. – У тебя, моядорогая, устарелые сведения! По последним данным, его Меншиков подушкойпридушил, за то, что Петр грозился его в Сибирь сослать за казнокрадство! ЧтоМеншиков ворюга был, это все знают!

– Так ведь и так потом сослали... – растеряннопроговорила Лола. – Зачем же было больного человека... подушкой...

Ей вдруг стало ужасно жалко Петра Первого.

– Ну, не расстраивайся, – мягко сказал Леня, видя, чтоу Лолы на глазах появились самые настоящие слезы, – это все было такдавно...

– Да, а погода противная сейчас! – вскричала Лола,вновь впадая в агрессию, и слезы тут же высохли. – Холодно и сыро, я скорозачахну и заболею!

– Это потому, что ты совершенно не закаляешься! –воскликнул Леня. – Ты мерзнешь и кутаешься, как тепличный цветок, каккакая-нибудь заморская орхидея! Стоит дунуть малейшему ветерку, как ты сразувпадаешь в панику! Легче одеваться надо, больше воздухом дышать! А у тебя вечновсе форточки закрыты!

– Если мне холодно!

– Да вовсе в квартире не холодно, – запротестовал Леняи в доказательство потрогал батарею.

Лицо его тут же вытянулось, потому что батарея была ледяной.

– Ну, что я говорила? – горестно вскричала Лола. –Как только на улице устанавливается мерзкая погода, тут же отключают отопление!Звони немедленно в ЖЭК!

– Куда я буду звонить, когда сегодня воскресенье! –разозлился Леня, который, как всякий мужчина, терпеть не мог, когда поручаюткакое-нибудь дело. – Их же никого нету! И вообще, сейчас все-таки немороз, в квартире тепло, это у тебя озноб на нервной почве. Примиуспокоительное и ложись пораньше спать!

Лола надулась и ушла к себе. Прошло часа два. В квартиредействительно похолодало. Лола появилась на кухне, неслышно ступая в толстыхшерстяных носках. На ней был теплый халат, шея обмотана клетчатым шарфом.

– Ну ты даешь! – развеселился Леня. – Ну и чучело!

Лола молча налила себе чашку горячего чая с мятой, положилатуда две ложки меда и снова ушла к себе. Пу И, наевшись орехового печенья,дремал в подушках. Лола пристроила у кровати масляный обогреватель и хотелабыло ложиться, но вспомнила что-то важное. Маркиз удалился в ванную, тогда Лоласнова прошла на кухню и прихватила с холодильника клетку с попугаем. Перришонжался в углу, нахохлившись, и посмотрел на Лолу с благодарностью. Выразитьблагодарность словами у него не было сил.

Среди ночи Лола проснулась. Кто-то настойчиво царапался вдверь. Лола долго уговаривала себя встать, и сделала это только посленегодующего мява из-за двери. В щелку тут же проскочило что-то большое ичерное. Лола выглянула в коридор. Из-под двери Маркиза немилосердно дуло –Ленька назло всем еще и форточку не закрыл. Лола недоуменно пожала плечами иподхватила кота, он был ужасно холодный. Аскольд тут же устроился на кроватипоближе к обогревателю и блаженно замурлыкал. Пу И даже не проснулся.

Отопление включили в десятом часу утра – очевидно, работникиЖЭКа, придя на службу, сами сильно замерзли, либо же охолодавшие жильцы с утрапораньше успели устроить грандиозный скандал. К утру Лола и звери таксогрелись, что даже Пу И отважился высунуть нос из-под одеяла, кот валялсяпузом кверху с самым счастливым выражением на усатой морде, а попугай тихимголосом пел в клетке романс «Не говор-рите мне о нем!..». Дальше делостопорилось, поскольку больше одной строчки он выучить не мог.