Июль 2033 года. Деревня Сосновка

— Так ты нашел свою семью? — сделав затяг, спросил Дима.

Захар отвернулся.

— Не нашел, — его голос сел — очнулся в деревне какой-то. Туда кого смогли, эвакуировали. Люди были напуганы, военные никого никуда не пускали. Я там недолго пробыл. Обстановку разведал, набрал рюкзак, карту взял. А потом туман — он произнес последнее слово на выдохе — половина людей пропала, ночью не уйдешь.

Немного помолчав, Дима снова спросил.

— А почему «солянка»? Странное название для болезни.

— Да все названия болезней странные. А это, вообще не официальное название, в народе так прозвали. Притча есть одна, про женщину, которая обернулась, вроде как на какие-то города. А у нас вот, такие стоят.

Махнув рукой Захар сделал последнюю затяжку, подался слегка вперед, и нервно сплел пальцы в замок. Они смотрели в туман. Дима прислушался к тиканью своих часов и не услышал его. Он завел механизм, все-таки механические часы — это вещь. Столько лет с ним.

Немного погодя они подготовили место для ночлега, из одеял, которые нашли у хозяйки дома. Печка стояла аккурат за стеной, что позволяло лечь прямо тут. Кровать женщины была в соседней комнате. Не обнаружив ее у окна, они решили лечь, дав ей немного отдохнуть от своей надоедливой компании.

— Слушай, я пока в той деревне был, ненароком подслушал, — начал говорить громким шепотом Захар — есть убежище. Туда эвакуированных свозили. В общем, я туда иду. Говорят, там все удобства есть, врачи там, вода, еда. Пойдем со мной?

— Ты туда почти 20 лет идешь, — прикинув в голове произнес Дима — уверен, что дойдем?

— Да не, я по эвакуационным деревням и лагерям ходил. Там жену и дочь искал. Рядом с твоим домом последний пункт был. Людей почти нигде не осталось, они либо пропали, либо уехали. А в город ходить я боюсь. До убежища осталось около 100 километров. Я думаю, мои там. Они точно не могли заразиться.

Возвращаться в деревню, для Димы, не было никакого смысла. Продукты уже почти закончились. Последние несколько недель вообще питался через день, да через два. Благо, закрытый колодец спасал, с водой проблем не было. А тут появилась надежда на то, что будет и вода, и еда. 100 километров, с учетом тумана, это около недели ходу. Если их не занесет в какие-нибудь болота. Да и, кто не рискует…

— Хорошо, — ответил он, Захару.

— Давай, еще завтра хозяйку уговорим. А то она одна совсем. Кажется, даже умом тронулась. Жалко ее.

Дима невразумительно промычал в ответ. Он приложил часы к уху и медленно проваливался в сон под тиканье.

Сон был беспокойным. Непрекращающаяся какофония звуков и образов крутилась перед его глазами. Кто-то ходил вокруг них с Захаром. Запах дыма и трав сменился едким зловонием.

Слегка приподняв тяжелые веки, он увидел странную картину. На исчерченных белыми символами стенах плясали страшные тени. Внутри нарисованного на полу круга стояли толстые оплывшие свечи, они трещали, издавая тяжелый запах. Внутри круга была хозяйка дома. Абсолютно голая она напевала странный мотив изворачиваясь в диком танце. Грубые шрамы, в виде ритуальных знаков, на ее синеватой коже, растягивались в такт движениям. Рядом с ее ногами стояли две металлические чаши, покрытые черными полосками разводов.

Дима попытался заговорить или издать хотя бы мычание, но у него ничего не получилось. Он посмотрел на Захара. Его глаза были открыты, они оба были парализованы. Вдруг женщина встала, взяла длинный кривой нож и продолжая напевать подошла к Захару. Лезвие блеснуло занесенное над ним. Его зрачки задергались в панике.

Дима, собрав всю волю в кулак, поборол наваждение, вскочил с кровати схватив руки женщины в последний момент. Выкрутив из рук нож, он оттолкнул ее к стене, она, ударившись, осела на пол. Захар облегченно вздохнул. Дима взял его за руки и сильно потянув на себя, помог ему подняться.

— Ух, кажется, отпустило, — произнес Захар, переводя дух.

Все еще держа нож в руках, Дима не заметил, как хозяйка дома в один прыжок подобралась к нему и выхватила оружие из рук. Отойдя к стене, она направляла нож острием к ним, будто они только что пытались на нее напасть. Мужчины встали. Держа руки на виду, они пытались подойти ближе, чтобы успокоить ее.

— Госпожа, успокойтесь. Я не знаю, что вы тут собирались сделать, но думаю, нам всем надо сесть и поговорить, — Захар медленно наступал на нее.

Еле заметно подмигнув товарищу, он медленно расправил потрепанное одеяло, чтобы накинуть на нее. Дима осторожно взял свое с лежанки.

— Вы не понимаете! Мне нужно уйти! — женщина начала истерически вопить, переступая с ноги на ногу. Она переводила нож с одного на другого — я всю жизнь на эту ведьму пахала, а она бросила нас! Она сбежала в другой мир! Она обещала нас защищать! Обещала…

Дима резко рванул вперед, он накинул одеяло на голову хозяйке, словно дикой кошке. Откинутый в сторону нож, лязгнул ударившись об пол. Женщина обмякла застигнутая врасплох. Захар помог подправить одеяло и отставил вонючие свечи подальше.

— Мы собираемся идти в убежище. Оно безопасно, там может и вакцина есть. Давайте с нами? — начал говорить Дима, поглядывая на Захара.

Продолжая успокаивать словами хозяйку дома, они посадили ее на лежанку. Дима сидел рядом приобняв ее за плечи и растирая руки, будто она замерзла.

— Захар, принеси воды, пожалуйста. И надо найти ее одежду…

Он не успел договорить. Женщина вырвалась из рук скидывая одеяло.

— Я достану тебя, сука старая!

Она одним движением схватила нож и воткнула его себе в горло. Упав на пол, она смотрела на символы на стене и полу. Из ее глаз текли слезы. Издавая хрипящие и булькающие звуки, из ее рта и носа текла и брызгала кровь, а губы шевелились, произнося неразборчивый бред. Лужа под ней быстро растекалась, пока женщина не затихла вовсе.

Захар с Димой ошарашенно смотрели на это. Переглянувшись они вылетели на улицу, обоих скрутило в рвотных позывах. Сев на землю Дима переводил дух, словно после длинной пробежки. Свежий воздух обдавал лицо прохладой и помогал прийти в себя.

— Погостили блин, — сказал Захар, падая на землю рядом с Димой.

Он достал пачку сигарет и протянул одну.

— На, держи, легче станет.

— Где ты взял сигареты?

— На прошлой стоянке. Выменял на ружье с патронами. Эта пачка у них на самом почетном месте стояла, как реликвия, — Захар довольно улыбнулся, щелкнул зажигалкой — может похоронить