— Дори ещё маленькая. Она не может научиться читать! Если Дори вырастет, она мне всё веселье попортит, правда? — сказала миссис Гоббл Крекер. — Разве ты не помнишь? Дори НАВСЕГДА останется маленькой. Совсем как этот её баран.

— Он не мой. И не ваш, кажется?

— Попрощайся со своим эликсирчиком, — сказала миссис Гоббл Крекер. — Мм… Пахнет вкусно. В нём что, кофе есть?

Она выпила всё одним глотком.

И облизнулась.

Вдруг миссис Гоббл Крекер слегка покачнулась. Она уронила овцу и схватила меня за руку.

— Я, — говорит, — что-то неважно себя чувствую. В животе бурчит от этого эликсира. И в жар бросает. Пойду домой. Голова кру́гом…

Потом она стала говорить очень странные вещи:

Потом она потопала прочь.

— НУ И НУ! Что происходит? — спрашиваю я мистера Нагги. — Так бывает со всеми, кто выучится читать?

— Нет, что ты. — Вид у него был растерянный. — Видать, я что-то напутал с рецептом. Одна маленькая ошибка — и получается совершенно другое снадобье.

— Так что же с ней будет?

— Да что угодно, — сказал мистер Нагги.

— В каком смысле? Эдак она и в картошку может превратиться?

— Даже в картофельное пюре. Даже в картофельные чипсы! В картофельный салат! Возможности беспредельны. Сила магии не знает границ!

— Что ж… — говорю. — Гхм… Спасибо, конечно. Но я, пожалуй, лучше уж по старинке читать выучусь.

Наконец я услышала шаги на лестнице и снова замолотила в дверь.

— Выпустите меня! — кричу. — Выпустите!

— Дори! Ты что, снова заперлась в ванной? — спросила мама.

— Ага.

— Я же тебе говорила не знаю сколько раз: замок отпирается влево, к раковине. Всё!

Ох… да. Щёлк.

— Вруша, почему ты в ванной? — спросила мама. — Что здесь происходит? Почему книги по полу раскиданы? Ты принимала ванну?

— Я просто читала.

— Правда? Серьёзно? Это же чудесно!

— Я попала в книжку, — говорю.

— Со мной это случалось столько раз! — сказала мама и обняла меня.

Вечером перед сном папа читал мою любимую книгу.

Потом, когда мама пришла поцеловать меня на ночь, она спросила:

— Почему ты сегодня вернулась из школы такая хмурая?

Я сказала ей правду:

— Думаю, Розабелла больше не за хочет со мной дружить. Потому что я плохо читаю.

— Глупости какие! Розабелла наверняка прекрасно видит, что такой, как ты, больше нет в целом свете, — сказала мама.

Засыпая, я спрашивала себя, права ли мама.

На следующее утро по пути в школу у меня вдруг возникло странное чувство.

Я схватила за руки Люка и Виолетту:

— Стойте! Подождите! Не шевелитесь!

— ОТСТАНЬ ТЫ СО СВОИМ ЛИПКИМ ЯДОЖЕМ! — заорали они в один голос.

— Нет, тут кое-что другое, — зашептала я. — По-моему, меня преследует барашек.

— Она сказала — барашек? — спросила Виолетта Люка.

— Да, — говорю, — только тихо!

Виолетта засмеялась. Потом запела:

— Да тихо же!

Люк тоже запел:

— Подождите меня, — сказала я и пошла глянуть за кустами.

— ЖДИТЕ! Дайте мне секунду! — крикнула я, проверяя мусорные баки.

— Ну ладно. Я ошиблась. Все чисто. Можем идти!

Но на школьном дворе… Так я и знала! Не маши мне, не маши, не маши, пожалуйста! Почему со мной вечно такое происходит, а?

Потом Гоблин принялся обнюхивать мой портфель, и я сообразила, что он, должно быть, голоден. Дала ему кусочек сэндвича с колбасой. Да и сама чуток отъела, чего уж.