лицу, где была темнеющая, манящая глубина, и где нарушал покой только сильный стук сердца в голове. Марианна увидела сигнальные камни, обозначающие вход в загон. Так быстро? Не успело океанское лоно унять душу, как левиафан выскочил в своём стойле и медленно доплыл до песчаного берега. Над ними нависала высокая крыша, способная сдержать любую бурю, по бокам стояли стены из камней, очерчивая границы обитания Корда, а впереди возвысились широкие ворота, уже открытые, и в них стояла взволнованная Элла.

Марианна спрыгнула с левиафана, грубо сняла с него седло и швырнула в сторону — и так просохнет.

— Давай поговорим? — Старшая наездница ступила внутрь.

— Уже поговорили.

— Да. Ты права. Мне действительно дорог твой брат…

— Дорог?! Ты говорила, что любишь его?!

— Называй это, как хочешь, но стоит мне его увидеть, даже подумать о нём, как поджилки замирают…

— Прекрасно.

— Я понимаю, ты злишься, это нормально.

— Злюсь?! Да мне всё равно! Люби кого хочешь!

— То-то и заметно. Послушай, да подожди ты! — Элла остановила подругу, которая усердно наводила ненужный порядок в стойле. — Он навсегда останется твоим братом…

— Он мне не просто брат!

— Твоим двойняшкой, твоим близком другом! — поспешила добавить девушка. — Но, пожалуйста, не мешай ему выбирать.

— Да кто ему мешает?! Он и не смотрит в твою сторону! — рассмеялась Марианна.

— Ты делаешь мне больно.

— А ты как хотела? Тебе что, парней здесь мало, ты в сторону дворца смотришь?!

— Какое это имеет отношение ко дворцу?

— Да никакого! Я пошла. Меня ждёт великая королева!

Принцесса гордо направилась к воротам, но злой окрик Эллы заставил её вздрогнуть:

— Ну уж простите, Ваше Высочество, я не королевских кровей! Ты ещё сама замуж за него выйди!

Глава 3

Марианна вернулась во дворец поздно вечером. В стрельчатых окнах уже зажглись огни, и сладковатый запах масла, успокаивающий и наводящий сон, пополз по томным коридорам. Здесь было тихо и прохладно, зной отступил, и приятный ветер изредка баловал слабыми порывами. Стражи стало меньше, половина ушла спать, а другая обходила дворец снаружи, и девушка одиноко брела наверх, равнодушно смотря на посеревшие во тьме ступени. А вот и нужный поворот, вот первая морская богиня — Айдила, её волосы, словно огромная змея, обвивают всё тело целиком, а вот вторая — Сцилла, её сестра, она улыбается острыми, как у зверя, клыками, и взгляд безумный, бешеный, а вот и третья… Марианна остановилась напротив скульптуры её роста и долго смотрела на нежный облик девы — молоденькая, едва переставшая быть ребенком, она вступила в то прелестное время, когда все взгляды были обращены только на неё. Эйя — несчастная, скромная, невинно убиенная своей сестрой Сциллой за милые черты.

Дверь покоев тихо отворилась, и принцесса не заметила, как серый дым клубами пополз по коридору. Королева молча наблюдала за дочерью минуту или две, но вскоре трубка опустилась, и женщина кивнула стражнику.

— Её величество королева Анна! — обрушился громовой голос.

Марианна сперва вздрогнула, а потом закатила глаза и прошла мимо остальных богинь, — впрочем, нередко повторявшихся, — чтобы предстать перед матерью в том, в чём провела весь день: рубашка, затянутая широким поясом, недостаточно чистая после дневных развлечений, узкие светлые штаны, аппетитно облегающие стройные ножки, и высокие сапоги с резными дырами для прохлады, на которых всё ещё лежал песок.

— Здравствуй, матушка, — спокойно произнесла дочь.

— Кажется, я не ждала тебя так поздно. Зачем ты пришла?

Анна пытливо всматривалась в лицо гостьи.

— Соскучилась. Не виделись давно.

— Сколько? Неделю? Две? Ах да, кажется, на совместном ужине встречались! — Королева задумчиво уперла мундштук в губы.

— Я вижу, ты здорова, матушка, хороших тебе снов!

Марианна развернулась и даже сделала шаг назад, как в воздухе прогремел не терпящий возражений приказ:

— Стоять!

Принцесса вздохнула, опустила веки на пару секунд и не спеша последовала в затуманенные трубкой покои. Когда-то здесь было уютно, пахло манго и любимыми сказками, на гобелене оживали морские богини и до самой последней минуты, когда от сонливости начинали слипаться глаза, их прекрасные очертания попадали в опасные приключения. И мама была мамой, мягкой, доброй, с нежными руками, с надушенной шеей, в которую так любила утыкаться Марианна, с бархатистым голосом, что прокатывался тихими волнами по покоям и всегда убеждал, но теперь в полутьме стояла великая королева острова Солнца, лишь отдалённо напоминая кого-то давно забытого.

— Расскажи мне о своих делах, милая, — сказала Анна и обошла дочь кругом, брезгливо вздергивая уголок губ.

Девушка вздохнула. Она не любила эти игры, но все, включая собственных детей, были вынуждены неукоснительно следовать их правилам.

— Гуляла, ела, спала.

— И только?

— Я…

— Значит, ты ведешь себя как настоящая принцесса?

— А настоящие принцессы должны только гулять, есть и спать?

Королева в негодовании разрезала трубкой воздух, но сдержалась.

— Ты говоришь — гуляла, а где гуляла? Наверное, у океана? Он совершенный, согласна! И в нём рождаются прекрасные создания!

— Так захотели морские богини.

— Вздор! Ты не хуже меня знаешь, что всё это ерунда! — фыркнула Анна, нарушая привычное течение собственной игры.

— Тогда зачем на острове столько храмов? У каждой из сестёр есть свой, у Сциллы даже два! Вот объясни мне, почему у этой злодейки два храма?

— И каких же прекрасных существ создала девятая сестра?

— Я не помню.

— Кажется, левиафанов?

— Да, конечно, как я могла подумать о другом… — фальшиво протянула принцесса.

— Как ты считаешь, удачные создания?

Королева приблизилась, и её внимание поглотила простая серая веревка на шее дочери. Анна подхватила её кончиком мундштука и осторожно потянула на себя, вытаскивая на свет такой же невзрачный потертый свисток.

— Удачные, — пересохшими губами ответила девушка.

— Расскажи мне о них. Ты, наверное, много читала о том, как их разводить, как тренировать? Знаешь, все эти наездники такие бестолковые! У них невозможно ничего интересного узнать!

— Я знаю не так много…

— Но всё же, расскажи.

Женщина вышла на балкон и поманила за собой дочь. Там она села в своё любимое широкое кресло, а Марианну поставила перед собой, словно шута, который сейчас будет её развлекать. Но шут не собирался этого делать. Злость медленно грелась у него в груди, подбиралась к горлу, к языку и всё чаще останавливала поток здравых мыслей.

— Давай я тебе помогу, вижу, ты не знаешь, с чего начать. Какие они на ощупь? Мягкие, скользкие? А как от них пахнет — мерзко? А глаза? Какого цвета у них глаза?

— В книгах об этом вряд ли написано, — буркнула девушка, вовремя не замолчав.

— Вот именно! — выкрикнула королева и резво вскочила