так и простояла в углу, а затем просто ушла домой. Та коллега, что позвала меня так ко мне и не подошла. Внутри я понимала, что она мне не нянька и ничем не обязана, но я не смогла побороть тот барьер, что вдруг встал внутри меня, тот, что не позволял мне подойти к людям самой.

Я слышала много примеров подобного уклада жизни, как у меня. Подобного склада характера, подобного уровня застенчивости или самоуничижения, назвать можно по-разному. Есть много примеров в сериалах, фильмах и книгах, когда девушка, будучи этаким гадким утенком, продолжает верить в себя, продолжает добиваться от жизни всего, чего хочет; продолжает оставаться на позитиве. И я была такой, но из всего перечисленного для меня правдивым являлась лишь строчка про гадкого утенка.

Однако странно, что такой я была не всегда. Ну, то есть не была такой внутри. Людям виднее, какая ты снаружи, но внутри я никогда не чувствовала себя ничтожеством или гадким утенком. Я чувствовала просто, что я другая, но мне было абсолютно комфортно с самой собой. Только по прошествии какого-то времени, я начала верить в то, что говорят люди. Видимо, собственной уверенности оказалось недостаточно в противовес с людским убеждением.

А сейчас единственное, что дает мне успокоение и убежище — это мое одиночество.

Но пустота…

Пустота никуда не девается. Напротив, когда я одна и в темноте, мне кажется, что пустота вырывается наружу, что она поглощает меня и никак не желает отпускать. Пустота, которая охватывает все тело, завладевает всеми внутренностями, вытесняет все то хорошее, что есть внутри, вытесняет весь свет, оставляя лишь кромешную тьму.

Вскоре я почувствую, что одиночество сначала просто начинает давить, а потом и угнетать. Растворять. Заставляет медленно исчезать. Я понимала, что мне некому поделиться, не на кого возложить хоть самый маленький кусочек своей пустоты. Да, моя собака отвлекает меня, но она не понимает, что у меня внутри. Иногда я ей завидовала. Завидовала, что она не может чувствовать так, как я. Завидовала, что не чувствует этой пустоты, что у нее вообще нет всех тех эмоций.

Я одна…одна…одна…

А может?..

Может просто исчезнуть? Зачем мучиться, зачем пытаться и стараться, если в конечном счете я все равно умру? Я хотела умереть. Я хотела прекратить эту боль, которой нет причины и от которой нет лекарства. Я хотела перестать чувствовать это бессилие, хотела перестать чувствовать себя пустым местом. А я таковым и являлась, я в это верила, я это знала, я это чувствовала. Пустое место. Жалкое ничтожество. Тупая. Неуклюжая. Скучная. Одинокая. Некрасивая. Пустая.

— КАКАЯ ЖЕ ТЫ УРОДИНА. ЖАЛКАЯ И НИКЧЕМНАЯ, НИГДЕ ТЕБЕ НЕТ МЕСТА…

Однажды ночью я в очередной раз проснулась от звуков в своей голове. Я не стала сопротивляться, хотя понимала, что просто так они не затихнут. Они не затихали. Они не давали мне спать. И тогда я решила покончить с этим.

Я вышла на крышу. Я не стала закрывать за собой дверь, все равно никто меня не увидит. Мне казалось, что сама Вселенная “оберегает” меня от всяких контактов с внешним миром.

Меня трясло всем телом. Не потому что было холодно, нет, но потому что с моих щек стекали слезы, вырываясь из меня потугами и беззвучными всхлипами. Была поздняя осень, на улице было холодно, а я шла босиком по крыше, одетая в одну лишь пижаму и не чувствовала холода. Мне хотелось почувствовать хоть что-то, что-то резкое, как когда ты окунаешь руку в снег, и ее начинает покалывать. Я чувствовала покалывание на своих стопах от ледяной поверхности, но при этом это не мешало мне продвигаться дальше. Мне казалось, что я иду по чему-то слегка прохладному.

Я сделала свой первый шаг к краю.

Я слышала, что прямо перед смертью, перед какой-либо аварией или экстремальной ситуации, у людей вся жизнь пролетает перед глазами. Но что могла вспомнить я из своей жизни? Наверняка у меня тоже было что-то хорошее, но я словно пробудилась от долгого сна, пытаясь понять где я и что со мной и не понимала. Будто пыталась вспомнить свою жизнь, но тьма поглощала меня, она не пускала ничего хорошего внутрь, транслируя лишь боль и пустоту.

Шаг.

А кто заметит, что меня нет? Родители давно умерли, друзей за всю мою жизнь у меня так и не появилось. Мой кузен? Мы уже очень давно не общались. Парень ушел к другой. Собака… Собака заметит. Но пройдет время, и она забудет.

Шаг.

Я ненавижу свою работу, я ненавижу свою жизнь, я ненавижу себя. По моим щекам стекали слезы, а я пыталась вытереть их рукавом своей пижамы, который, вскоре, весь промок насквозь.

Шаг.

Господь, я в тебя верю, я так сильно верю в тебя и всегда тебе молилась. Тогда за что? За что ты наказываешь меня, за что обрекаешь на все эти страдания? За что ты выбрал для меня такую жизнь? Видишь, я не справляюсь! Что ты теперь скажешь? Ты ошибся? Моя жизнь — это ошибка, и теперь я это знаю.

Шаг.

Я дошла до края. До края крыши и до края своей жизни. Я посмотрела вниз и увидела ночной город, бурлящий жизнью внизу. Даже он был живее, чем я. Еще шаг и все закончится. И я внесу свой штрих смерти в эту бурлящую внизу жизнь.

Я вытягиваю ногу, и моя правая босая стопа зависает в воздухе. Я смотрю на нее. Смотрю на свою ногу, смотрю на город вокруг, смотрю на проезжающие мимо машины, слышу, как они сигналят, как все шумит вокруг. Я будто смотрела на себя со стороны, будто уже слилась с этим городом, хотя пока и не умерла, хотя пока и не сделала шаг вникуда.

Моя тьма завладела мной, она меня победила. Я больше не могла ей сопротивляться, хотя, может, просто не хотела. Мне хотелось, чтобы все это закончилось, хотелось перестать слышать голоса в голове, голоса, полные ненависти; хотелось перестать себя ненавидеть.

— ТВАРЬ, ПАРШИВАЯ ТВАРЬ, НИЧТОЖЕСТВО, УРОДКА…

Я закончила то, что начала. Я сделала шаг.

Получай, проклятая тьма, ты не сможешь завладеть мной навсегда. Я убью себя, а значит убью и тебя.

Пока я летела, жизнь и правда начала пролетать у меня перед глазами. Как ретроспектива, как старая кинопленка, эта картинка окружила меня, кадры сменялись друг другом.

Я перевернулась в воздухе и теперь летела спиной вниз. А там, на краю, была готова прыгнуть за мной моя собака, которая