В одиннадцать утра, рассчитав, что Рома уже на работе, ястала «собакой-которая-возврашается-в-свою-конуру». Все прочие остались нарезных диванах Антонова модерна с плотно задернутыми занавесками и обрезаннымикоктейльными трубочками.

Дверь в кабинет была открыта. На моей записке, снизу, япрочитала Ромино послание: «Уехал к Артему в больницу».

Я села на пол, с запиской в руке, в позе «побитая собака».

Видимо, в моей семье начался такой особый период —эпистолярный. Потому что Артем тоже подготовил мне письмо. Он вручил мне его вто время, когда я доставала из пакетов коробку с пазлами и сборную модельсамолета МиГ-21, купленную только что в центре «Винни».

Читая письмо Артема, я была растрогана и чувствовала себянеловко. Как это бывает, когда случайно подглядишь за кем-то. Или, например,прочитаешь чужой дневник.

«Дорогая мамочка, я очень, очень тебя люблю, когда тызаберешь меня отсюда? Ты такая красивая, я так люблю твои нежные руки и твоиглаза, иногда они такие строгие, что мне очень страшно, иногда ты так обнимаешьменя, я очень хочу домой, и ты будешь болтать со мной в гостиной».

Я постаралась обнять его так, как он это себе представлял,когда писал письмо. Его теплое трогательное тельце доверчиво обмякло в моихруках. Я тихонько целовала сына в теплую шейку, и он молчал, старательно прячаот меня свои слезы.

— Скоро поедем домой, — пообещала я, — ужаснонадоела эта больница.

Артем одобрительно кивнул.

Я села в машину и отключила телефон.

Забралась в постель. Мне удалось заснуть.

Поужинали

Проснувшись, чувствовала себя отлично.

Тамара сказала, что в гостиной меня ждет Вероника.

Я немного удивилась. Что за визит без предупреждения?Вероника была моей подругой почти с детства. У нас дачи в Усово рядом, с однимобщим забором и маленькой калиткой, чтобы ходить друг к другу завтракать.

Артем дружит с ее Никитой, и они ходят в одну школу. ТолькоРома не любит Игоря, ее мужа.

Мужа Вероники я вижу в последнее время чаще, чем самуВеронику. Хотя она, конечно, об этом не знает.

Когда Вероника думает, что он в командировке, Игорьпросиживает с нами целыми сутками в зашторенной Машкиной квартире. Антон еготоже не любит. По-моему, его любит одна только Вероника. А он ее бьет. Игуляет, как мартовский кот. С Катей у них тесные деловые отношения. В смыслекреатива Игорь большой затейник.

— Я уже две недели тебе звоню. Ты все время спишь. Ястала волноваться, — объяснила Вероника свое присутствие.

А мне, наоборот, казалось, что я вообще не сплю. Хотя сейчася проспала почти сутки. Такого со мной давно не случалось.

Я принесла из столовой бутылку белого вина.

— С утра пораньше? — удивилась Вероника.

Редкая зануда.

Я вздохнула.

— Ты не представляешь, что у меня.

— Что? — Она смотрела на меня внимательно, какследователь в кино.

— Артем в больнице.

— Я знаю, мне Тамара твоя сказала.

Я протянула ей бокал с вином.

— Пойдем в кабинет, — предложила я.

В кабинете Вероника бросилась открывать занавески.

— Давай не будем, — попросила я.

Я села в свое любимое кресло на гнутых ножках, французскийампир. Выпила вина.

Вероника обняла меня.

— Ты не расстраивайся, у всех детей бывает аппендицит.Это не страшно.

Я непроизвольно всхлипнула. Все-таки Вероника — хорошая. Мыдружим с ней не сказать сколько лет.

— Понимаешь, он говорил, что у него живот болит, а я необращала внимания…

— Ты же не знала…

— Да, не знала. Но теперь мне так тяжело из-за этого…

Я налила нам еще вина.

Вероника вдруг отодвинула свой бокал.

— Вместо того чтобы жалеть себя и винить с самого утра,давай лучше в больницу поедем! — Она посмотрела на меня строго, какучительница.

— Да я езжу каждый день. И сегодня поеду — попозже.

Какая же все-таки Вероника бесцеремонная.

— Ты знаешь, — Вероника подошла ко мне совсемблизко и опустилась на пол рядом с моим креслом, — со мной Тамараразговаривала. Она волнуется из-за тебя…

— Чего?

Я чуть не опрокинула бокал прямо Веронике на голову. Вот этонаглость. Обсуждать меня с моей домработницей!

— Она сказала, что с тобой что-то неладное происходит,ты спишь до четырех часов…

— Какой бред! Какое ее дело! Я ей устрою!

Никогда не знаешь, чего ждать от этих домработниц. Скорее быуж домашних роботов изобрели. Я даже готова финансировать научные исследованияв этой области.

— Никит, просто она за тебя волнуется. Она не знает,что делать… Что вообще происходит?

— Пусть полы моет получше. И вещи мои не портит!

Возмутительная наглость!

— Дорогая, со мной все нормально.

Как бы ее выпроводить?

— Ты знаешь, мне действительно пора собираться кАртему.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет, нет, ему хочется побыть со мной вдвоем.

Я устроила скандал Тамаре. Я попросила ее не совать свой носв мою личную жизнь. И уж тем более не обсуждать ее с моими подругами.

Тамара расплакалась и попросила прощения.

А я строго-настрого запретила ей пускать кого-либо в дом,если только я не предупредила ее заранее.

Вероника намекала на коко-джанго. Надо было дать ей с собойнемножко. Может, это удержало бы Игоря на какое-то время дома.

* * *

Рома достал из холодильника винегрет и вывалил себе натарелку почти половину всей салатницы.

Я стояла посреди кухни и наблюдала за тем, как он режет хлебпрямо на столе. Стол весь оказался в крошках, а у Тамары был выходной.

— Сколько раз говорить: возьми дощечку!

Рома кое-как стряхнул крошки. Половину — на пол.

— Мы поедем куда-нибудь на майские?

— Я не могу, у меня работа.

— А что, все остальные не работают? Все остальныеденьги в тумбочке берут?

Роме было наплевать на всех остальных. А мне наплевать нато, что ему наплевать.

— Никит, ты же знаешь, какое у меня сейчас положение…Что ты начинаешь опять?