Я кивнул, и Джоан тут же сказала:

— Хорошее предложение, граф. Мы даем свое согласие!

Еще больше мы изумились, когда граф достал дарственный свиток на эту землю. Он заранее все подготовил, не сомневаясь в согласии Джоан. Ну да, можно понять — кто же в здравом уме откажется от такого предложения. В свитке так и было написано — что это подарок на свадьбу моей невесте. Замнер вышел из квартиры и позвал Альту. Она вошла, мы освободили ее от данной клятвы по возврату долга, а граф передал нам этот свиток и откланялся, сославшись на срочные дела в графстве:

— Вы знаете, сисерийцы нанесли такой ущерб, такой ущерб!.. Столько работы!

Мы сидели с Джоан, приятно ошеломленные таким поворотом.

— И что это было? — все же спросила она. — Так дела не делаются…

— Похоже, мое вчерашнее представление сработало даже лучше, чем я планировал, — признал я.

— Ну ладно, пошли к отцу, надо его обрадовать. Мы теперь важные землевладельцы… ну, пока Зерелиус не вернется.

Король Драск Великодушный, Аргент

Отпустив своего брата, который прибыл с новостями о неожиданно щедром подарке к свадьбе от графа Лукского, король спросил сенешаля:

— Ну и что ты по этому поводу думаешь?

— Неожиданно, конечно, но вывод однозначный — граф Замнер сделал нужные выводы из всего произошедшего с ним и не хочет больше играть в глупые игры по поводу своей особой значимости в королевстве. Кажется, он подает сигнал, ваше величество, что хочет быть обычным лояльным подданным.

— Как необычно вдруг… такое смирение… Непонятно только, почему он подарил такие важные земли моей племяннице, а не, к примеру, наследному принцу? Выслужился бы перед будущим королем… Есть по этому поводу какие-то идеи?

— Похоже, он специально это сделал, ваше величество. Показывает тем самым, что хочет выслужиться именно перед вами. Это можно расценить как извинение за прошлые грехи и как личное уважение именно к вашему величеству. Вздумай он подарить эти земли вашему сыну, у кого-то могли появиться глупые мысли о заговоре против вас, которому он таким образом потворствует. Вы знаете, что ваш старший сын на такое не способен, но многие люди глупы, и такие разговоры могли бы подорвать ваш авторитет.

Король довольно кивнул. Уважение к себе он любил.

— Зато представь, какие рожи скорчат другие аристократы, когда об этом подарке узнают, — неожиданно развеселился он, — они же не могут сделать настолько щедрый подарок молодоженам. Получится, что граф Замнер их всех обставил. И это только вернувшись из плена, из которого его так неожиданно выкупила его дочь! А они будут выглядеть на его фоне скаредными и нищими…

Король теперь был настроен достаточно благосклонно к Замнеру. По всему выходило, что плен помог осознать графу истинное место во властной иерархии королевства.

— А мы даже денег не дали на его выкуп… — вспомнил он. — Ну, тем приятнее такое поведение с его стороны.

— Возможно, именно то, что вы не дали денег, и помогло ему понять, что он утрачивает вашу благосклонность, ваше величество! — предположил сенешаль.

— Даже если так, то это все равно хорошо. Вот бы и другие важные аристократы так же хорошо мои намеки понимали!

Герцог Джелли, глава клана «Могучих»

Разговор с Ганселом ничего главе клана «Могучих» не дал. Новоявленный генерал отделывался общими фразами о том, как Эйсон заслужил такую благосклонность короля на этой войне, хотя, несомненно, знал намного больше. Наконец, завершил разговор, сославшись на то, что у него перед Эйсоном долг жизни, и он теперь не может плохо про него говорить, и тем более замышлять против него что-то плохое. Только посоветовал в завершение короткой беседы перестать воевать с Эйсоном и заключить с ним союз. Мол, тот сам не намерен раскрывать кому-либо за пределами своего клана их теперь уже общую тайну о взрывной регенерации.

Герцог Джелли был очень недоволен таким чистоплюйством со стороны члена своего клана. Клан — прежде всего и выше всего! Как жаль, что Гансел, уйдя в армию, проникся другими ценностями. Но ничего уже с этим не поделать, давить на генерала он не мог. Впрочем, возможно, в этом и причина благосклонности короля к Эйсону — получается, что он спас королевского генерала!

И, конечно, глава клана «Могучих» не собирался заключать с Эйсоном никаких союзов. Столько потерь уже понесено из-за этой войны с ним… нет, эта вендетта должна закончиться его смертью. Ладно, Гансел ему в этом деле не помощник. Что же, клан достаточно велик, чтобы найти тех, кто справится с этой задачей!

Эйсон, Академия

Пока мы готовились к помолвке, другие дела тоже не затихали. На охоту я почти не ходил — всего пару раз не удержался. Решил, что достаточно подучил хельский язык, чтобы ознакомиться со всем, что попадется под руку на закрытом этаже библиотеки. У меня были все основания спешить… Тут же как — чтобы убедить ректора в своих способностях по вызволению наших из плена, пришлось сообщить ему, что я без проблем проникаю на этот самый закрытый для всех этаж. Когда я полез туда в первый раз по возвращении в Академию после войны, то с облегчением понял, что он никакого ответного хода не сделал, но мог же ведь? Хотя бы охрану усилить… Но похоже, он попросту забыл об этом. Не до того было, война все же. И нужно было спешить, пока он не вспомнил.

Читал все подряд на хельском, но в первую очередь брал книги, которые выглядели самыми древними. Чем старее книга, тем больше шансов, что там найдется крупица мудрости древних. Артефакты они делали такие, какие сейчас и лучшие артефакторы делать не умеют, поэтому я надеялся, что и в магии что-то очень интересное получится узнать.

А вот когда я пришел в библиотеку следующей ночью, то обнаружил, что ректор вспомнил о нашем с ним разговоре. Система охраны была усилена. В дополнение к прежней системе сигнализации, появилась еще одна новинка. В зале с книгами помимо артефакта, реагирующего на использование магии, разместили еще и артефакт, реагирующий на любой свет, хотя бы и от свечи. Действуя, как всегда, осторожно, я его выявил, пока стоял на пороге и запускал свои заклинания по поиску охранных артефактов. Как удачно вышло, что у меня есть артефакт для ночного зрения! При его помощи можно было без проблем читать даже мелкий шрифт, сидя под окошком.