– Вот держи, неумёха. Может хоть так от тебя будет какая-нибудь польза, – недовольно бросила она, стараясь за резкостью сокрыть поддёрнутый волнением голос, после чего вновь подхватила неуклюже держащего в руках пустышку мальчика и поволокла дальше.

Добравшись до покоев, Ульрика открыла дверь и втолкнула брата внутрь, приказав ему основательно запереться изнутри и не подпускать никого даже близко к матери, а она останется здесь и будет защищать их снаружи. Клаус неуверенно кивнул, но просьбу сестры выполнил: защёлкнул все замки и подпёр дверь всем, что находилось поблизости, а именно стульями, тумбочкой и даже длинным комодом, опрокинутым на угол.

– Они всё-таки нашли меня? – с печальной улыбкой на лице спросила сидящая в постели женщина, как только Клаус вбежал в отделённую перегородкой спальную.

– Что, о чём это ты говоришь, мамочка? – растерянно спросил мальчик и, отложив пустышку к изголовью, бросился в распростёртые материнские объятья, поддавшись минутной детской слабости.

– Эти демоны хотят забрать меня с собой в свой мир, – не без сожаления в голосе ответила она, крепко прижимая к себе сына. – Я всегда знала, что рано или поздно это случиться, но продолжала наивно верить в лучшее.

– Но зачем? – Клаус отпрянул от материнского плеча и вопросительно заглянул в грустные материны глаза.

– Понимаешь… – ужасный грохот не позволил ей закончить предложение. Мальчик стремительно развернулся в сторону арочного проёма, ведущего в спальню, и с ужасом увидел в проходе здорового змея, чей по-человечески мускулистый и наделённый руками торс был облачён в кроваво-красные шипованные доспехи. В одной руке он держал длинный вычурный топор, который имел изогнутые фигурные лезвия как на начале древка, так и на конце с той лишь разницей, что они смотрели в разных направлениях, а в другой – волосы трепыхающейся в попытке освободиться Ульрики.

– Так, так, так, а вот и наш-ш-ша беглянка, – едко прошипел он, смотря мелкими отсвечивающими мертвенно-голубым глазками прямиком на взволнованно взирающую на дочь женщину.

– Отпусти её! Она здесь не причём! – воскликнула она, подавшись вперёд вместе с вытянутой рукой.

– Этого детёныш-ш-ша? – демон издевательски потряс Ульрикой в воздухе. – Да пожалуйс-с-ста, – и со всей своей чудовищной силой приложил её о пол, проломив в нём дыру, но не стал останавливаться на этом и под отчаянный вскрик матери снова вздёрнул вверх оглушённую девочку.

– Быстро отпустил её, ничтожество! – схватив пустышку, Клаус яростно сорвался с места, на ходу отводя лезвие для удара, но так и не сумел нанести его, будучи отброшенным в конец комнаты собственной сестрой, которую демон насмехательски швырнул в него на подступе.

Мальчик воткнулся затылком в оконное стекло, отчего оно задребезжало и звонко треснуло, осыпавшись им на головы тучей остроконечных осколков. Но за миг до этого Клаус услышал влажный шлепок и последовавший за ним короткий пронзительный стон. Он опустил глаза вниз и с содроганием понял, что пустышка прошила насквозь живот Ульрики и теперь казало своё покрытое смоляной кровью остриё из её спины, составляя компанию парочке вонзившихся в плоть стекляшек.

– Ульрика… – ошеломлённый, пребывающий словно в замедленном сне, Клаус вытащил осколки и слабо покачал сестринское плечо, но она только безвольно колебалась от создаваемых ладонью мальчика толчков. – Ульрика очнись…

– С-с-слабые детёныш-ш-ши, – кровожадно усмехнулся демон, проведя по губам раздвоенным языком. – Они не с-с-сумеют выжить. Я избавлю их от тягос-с-стей жизни, – и плавно виляя чешуйчатым хвостом, угрожающе пополз к детям, покрывая топор своей скверной.

– Нет! – перебарывая собственную слабость, их мать свесилась с кровати и с глухим стуком свалилась на пол. – Прощу тебя, не трогай их! Я отправлюсь с тобой куда захочешь, только не причиняй вреда моим детям! – взмолилась она, хватаясь обессиленными руками за склизкий извивающийся отросток.

Змей нехотя остановился.

– Ты и так пойдёш-ш-шь с-с-с нами, но твои детёныш-ш-ши нам не нужны, поэтому я избавлюсь от них с-с-сейчас-с-с, чтобы в дальнейш-ш-шем не было проблем. Так что не меш-ш-шай.

Демон вильнул хвостом и отбросил женщину прочь, а затем дополз до беспомощно тормошащего едва живую сестру Клауса и занёс над ними грозное оружие. Оказавшись в тени своего палача, Клаус вскинул вверх ошарашенные глаза, несколько раз сморгнул, то ли пытаясь детально запечатлеть в памяти лицо убийцы, то ли пытаясь прогнать его словно видение, порождённое мозгом после внезапного пробуждения, в те секунды, когда грань между сном и явью практически неразличима. Однако ни того, ни другого у него не вышло, и мальчик просто крепко зажмурился, смирившись с неизбежным, но истошный крик, перетёкший в исполненный ярости рык, понудил его веки широко раскрыться вновь.

– НЕ ТРОЖЬ МОИХ ДЕТЕЙ, ЗМЕЯ!

Змей замер с безмерным выражением удивления на лице, – ну или же так померещилось Клаусу, ведь выглядело оно совсем как и у любой другой змеи, – а затем неожиданно для всех вспыхнул и просто исчез. Растворился в воздухе, словно какой-то призрак. Но, как выяснилось мгновением спустя, это предположение оказалось ошибочным.

С оглушительным треском перегородка разразилась дробью ошмётков. В воздух взметнулись облака пыли и щепы, которая моментально забилась в глаза и тем самым свела всякую видимость к нулю. Откуда-то сбоку послышались звуки борьбы, сопровождающиеся гневным шипением и ничуть не уступающим ему в этом рычанием. Выкашливая щиплющие горло опилки, Клаус маниакально натирал глазные яблоки, чтобы прозреть хоть на немного и за это время успеть разобраться, что же произошло. Но всё это было бесполезно, пока он оставался на месте, а потому мальчик, обхватив одной рукой сестру, пополз на выход из этого пепельно-серого марева, добрался до кровати, осторожно усадил Ульрику рядом с ней и встал, чтобы оглядеться.

В начавшем оседать облаке он увидел два катающихся по полу силуэта. Один из них точно принадлежал змею, что было понятно по хвосту, обившемуся кольцом на талии второго силуэта. Но кто он, этот второй? И где мама? Клаус осмотрел спальню в её поисках, но матери нигде не было. Ответ напрашивался сам собой, но казался невероятно фантастичным, чтобы можно было вот так запросто в него поверить. Ведь не может же лежачая слабая женщина столь ожесточённо сражаться с высокоранговым демоном, да и мальчик никогда не замечал за ней склонности к рычанию. Однако сами слова, произнесённые перед началом этой потасовки, несомненно принадлежали ей… Да что же здесь происходит?!

– Мама? – неуверенно окликнул он вырвавшейся из змеиных объятий силуэт, который теперь наседал сверху и разрывал когтями наручи защищавшегося демона. Тот застыл с поднятой рукой и медленно обернулся через плечо. Змей воспользовался этой заминкой, выскользнул и