– Нет. – Рита впилась в старушку взглядом. – Продолжайте. Вы рассказали Уильяму об измене?

– Увы, нет… – Леди Кавендиш понурила голову. – Я слишком боялась его реакции: внук был совершенно ослеплен этой женщиной.

– И что же вы сделали?

– Надавила на профурсетку конечно же! – пожала плечами старая дама. – Пригрозила, что выложу все Уильяму, если она не разорвет помолвку.

– Софи выполнила эту вашу… хм… просьбу?

– Разумеется. – Хозяйка устремила на Риту холодный взгляд серо-голубых глаз. – Да вот только Уильям бесследно исчез. Мой мальчик исчез, а французская дрянь обвенчалась с Оскаром Блеквудом, не выждав даже двух недель траура!

Ах вон оно что!

Маргарита помрачнела. Слишком уж явственно вспомнилось, как Джон говорил о Софи. Как блестели его глаза и дрожал голос…

Проклятье!

Беликова стиснула зубы и сжала кулаки, а леди Кавендиш продолжила:

– Как только Уильяма признают погибшим, Оскара Блеквуда официально объявят наследником престола, – тихо сказала она. – А я не могу этого допустить. Понимаете? Не могу!

Рита понимала. А еще вполне отчетливо понимала, что не найдет в себе силы поведать старушке о скромной могиле на далекой планете. По крайней мере, точно не сейчас.

Черт! Что же делать? Вариантов масса. Но, как говаривал Паша, проблемы надо решать по мере их поступления.

– Думаю, нам лучше продолжить беседу внизу, – осторожно предложила она. – Чай наверняка уже заждался.

Хозяйка неуверенно кивнула.

– Да-да, вы правы, милая. – Она оперлась на трость и поднялась. Багет неуклюже спрыгнул на пол. – В этой комнате слишком много воспоминаний. Некоторые вещи до сих пор хранят запах моего дорогого Уильяма: я запретила их стирать. Вы, наверное, считаете меня выжившей из ума старухой?

– Нет, – серьезно ответила Беликова. – Вовсе нет.

Леди Кавендиш спускалась по лестнице с великим трудом. Когда она наконец достигла первого этажа, Рита охнула:

– Я, кажется, забыла наверху сумочку! – И прежде чем хозяйка успела возразить, стрелой взлетела обратно.

Старый прием, но действенный. Так будет лучше. Лучше для всех. Перед тем как делать громкие заявления, надо проверить все от и до, чтобы не осталось никаких, даже самых крошечных, сомнений.

Когда Маргарита вернулась в столовую и с невозмутимым видом присоединилась к чаепитию, в спальне Уильяма Спенсера Кавендиша стало на одну нестиранную футболку меньше…

Странно, но футболка пахла Джоном. Рита очень хорошо помнила, при каких обстоятельствах ей впервые довелось обнюхивать одежду киборга. Интересно, однако. Прямо чудеса науки! Похоже, при изготовлении Семьсот двадцать седьмого Левандовский позаимствовал не только наружность и память молодого лорда Кавендиша, но и его запах.

Беликова нахмурилась. Такое вообще возможно?

Странно. Как же все странно… Даже внешность воссоздать по останкам – дело весьма и весьма нелегкое, а тут вышла точная копия…

Маргарита вскинула руку с браслетом.

– Закажи курьерскую доставку категории «экстра» и вызови Павличенко, – коротко приказала она.

– Исполняю, – пропел сетевой бот, и уже через секунду Пашкина физиономия возникла на голоэкране.

Рита решила обойтись без долгих прелюдий.

– Как он? – спросила с ходу.

– Все так же. – Уточнять, о ком речь, Павличенко не стал. – Спит в колбе. Состояние – полный коматоз. Шеф его даже на торги не выставляет.

Беликова кивнула и тут же выпалила:

– Помнишь, ты спрашивал, что сделать, чтобы я тебя простила?

Павел, похоже, чуть растерялся и на пару мгновений залип, но быстро собрался с мыслями.

– Что нужно? – выдал казак безо всяких соплей.

Беликова показала малюсенький герметичный контейнер – драгоценный сувенир из обители Святой Анны: мать-настоятельница любезно предоставила генетический материал безвестного пилота, почившего на Эриде.

– Завтра ты получишь это, – сказала она и следом продемонстрировала уже запакованную футболку, – и вот это. С майкой внимательнее: к ней прикасался не только владелец. Мне нужен максимально точный анализ ДНК. И нужен срочно.

– Зачем? – Павличенко сморщил лоб.

– А просто. – Рита сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла. – Решила тебе проблем подкинуть, чтобы не скучал.

– Секретничаешь?

– Вовсе нет, – возразила Беликова. – О тебе забочусь, только и всего.

– В смысле?

– Чем меньше ты знаешь, тем меньше сможешь сказать на допросе.

Павел хмыкнул, но тут же посерьезнел вновь:

– Как ты, Белка? Ты…

Маргарита подалась вперед.

– Сделай тест, Паша, – сухо сказала она. – Тогда и поговорим.

– Это будет непросто.

– А ты напрягись.

Рита дала отбой и поднялась. Принялась мерить шагами комнату отеля. Небольшую и скромную. Пожалуй, даже слишком скромную за совершенно нескромные деньги. Что поделать – Лондон. Как говорит мама, зе кэпитал оф Грейт Британ, чтоб его. Все втридорога! Даже мороженое и то по цене алмазов! Но уехать Маргарита пока не могла. Не имела морального права. Ведь после теста на совпадение ДНК ей предстоит важная и сложная миссия – сообщить леди Кавендиш о смерти внука. Да уж. Страшно представить, каким ударом это для нее станет. Невестка старой леди умерла в родах, сын в расцвете лет скончался от инфаркта, а вот теперь…

«Совсем ведь одна бабулька останется, – грустно подумала Беликова. – И даром что герцогиня, все одно: пережить детей и единственного внука – участь незавидная».

Рита вздохнула и бросила взгляд на часы. До встречи с миссис Блеквуд осталось меньше двадцати минут. Бывшая мадемуазель Бонье назначила рандеву в небольшом ресторанчике на набережной Виктории. Примечательно, что подавали там в основе своей блюда французской кухни. Совпадение?

– Посмотрим, какая ты, Софи, – сказала Маргарита и бросила контрольный взгляд в зеркало. В дорогу она взяла одно-единственное платье. Черное, приталенное, до середины колена – без разрезов, декольте и прочих наворотов. Оно совершенно не подходило для светских раутов, зато отлично сидело и практически не мялось.

«Посмотрим, какая ты, любовь всей его жизни…»

Она, безусловно, была красива. Какой-то удивительной, совершенно особенной красотой. Не слепяще-яркой, но бесконечно нежной. Чувственной. Алебастровая кожа, нежный румянец, густые волны темно-каштановых, с бронзовым отливом, волос. Едва заметная ямочка на подбородке, невероятно яркие насыщенно-карие глаза и пухлые розовые губы, которые то и дело норовили приоткрыться.