– Да как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи! Ты же знаешь, я тебя не выдам!

– Да нет, Сережа, пока расследовать нечего!

– Ну, как знаешь! А вот мне есть что тебе сказать. Я,правда, обещал Юре молчать, но…

– Что такое, что случилось?

– Ничего еще не случилось, но случится, и я не одобряютвоих родителей за то, что держат все в тайне.

– Что? Сереженька, скажи ради бога, что случится?Что-то плохое? Они разводятся, да? – взмолилась я.

– Разводятся? Нет, упаси бог! Дело не в них, а в тебе…

– А что во мне?

– Короче, они собираются отправить тебя учиться заграницу!

– Куда? Зачем?

– Во Францию!

– Но я не хочу! Что мне там делать? Нет! Ни за что!

– Погоди, не кипятись! Я потому и счел себя вправезаранее все сообщить… Они, видишь ли, рассчитывают застать тебя врасплох.Отправить на зимние каникулы в Париж, да и оставить там. Но мне такие методы непо вкусу. Они даже тете Липе ничего не сказали.

– А дед? Дед в курсе?

– Да!

– Не может быть! Предатель! Как он мог!

Я была в отчаянии.

– Погоди, Асюта, вообще-то ведь совсем неплохо пожить вПариже, освоить французский…

– А зачем же они меня английскому учат? –растерялась я.

– Но ты ведь французский совсем не знаешь, апо-английски с грехом пополам болбочешь. Ты девочка способная, позанимаешься ихотя бы сможешь там на первых порах объясниться по-английски…

– Нет! Ни за что! Не желаю, и все тут! Не поволокут жеони меня силком, правда?

– Аська, только ты уж будь другом, не выдавай меня!

– А почему ты мне сказал?

– Мне тебя жалко стало! И потом, я считаю, ты ужедостаточно взрослая, чтобы самой решать такие вещи!

– Спасибо, – всхлипнула я.

– Ты что, ревешь? Из-за Парижа? Господи, да мы в вашемвозрасте и мечтать не могли о таком… Учиться за границей… Жить в Париже… Самаподумай, это же здорово…

– А как же все? Мотька? Тетя Липа? Ребята?

– Аська, я тебе дал, так сказать, информацию кразмышлению. Подумай обо всем на досуге, но никому пока не говори, дажеМатильде.

– А папа с мамой, значит, готовы услать меня к черту накулички, да?

– Они волнуются за тебя, боятся, что рано или поздно тыс твоими детективными замашками попадешь в беду!

– Нет, наверное, я просто им мешаю…

– Что за чушь! И потом, ты же там не одна будешь!

– А с кем?

– С Ниночкой и с дедом.

Ниночка – жена моего деда, знаменитого оперного певца. Онапо происхождению русская, но всю жизнь прожила в Париже, танцевала в«Гранд-опера». Она прелестный человек, и я очень ее люблю.

– С Ниночкой и с дедом? – переспросила я. Это,конечно, меняет дело. Деда я люблю больше всех на свете.

– Вот именно! А ты небось уже вообразила, что тебяотдадут в монастырский пансион, как в книжках пишут, да? Мадемуазель Нитушнаших дней? – развеселился Сережа. – А что касается Мотьки и другихтвоих друзей… Знаешь, Аська, рано или поздно вы бы все равно разошлись поразным институтам… Это неизбежно!

– Но вы же с папой с детства дружите!

– А кто вам мешает дружить? Дружба только тогда и имеетцену, когда проверяется временем и расстоянием, поверь моему опыту… И если увас с Мотькой все по-настоящему, вы с ней будете дружить до глубокой старости…Ой, что это я тебе лекцию читаю на тему о любви и дружбе… Обещаешь меня невыдавать?

– Клянусь!

– Клясться не обязательно, достаточно простопообещать, – грустно усмехнулся Сережа. – Ладно, беги к своей Мотьке.

* * *

Сережа ушел, а я осталась у лифта в полном смятении. Так,необходимо взять себя в руки и не показывать виду. Не надо, чтобы Матильдадогадалась, что у меня сердце не на месте.

Она встретила меня совсем сонная и не обратила внимания нато, что я сама не своя.

– Где тебя черти носят! Я спать хочу, умираю! Я тебеуже постелила!

С этими словами Мотька плюхнулась в постель и мгновенноуснула, а я осталась наедине со своим смятением. Конечно, жить в Париже, да ещес дедом и Ниночкой – мечта! Но… как же Матильда, мы с нею дружим с пяти лет,верная подружка, которой можно доверить все… А Митя? Костя? Они ведь тоже нечужие уже… Без нашей школы я, положим, вполне проживу. Ой, а может, в Парижеудастся обойтись без химии? Вдруг меня отдадут в какую-то гуманитарную школу?Где не проходят химию? Но как же наш «Квартет»? Хотя, если говорить честно,«Квартет» уже не тот… Сережа прав, рано или поздно мы разойдемся в разныестороны. Митя уже сделал первый шаг, когда вошел в команду по брейн-рингу. Итут я вспомнила про Олега. Мне сразу стало легче. Олег влюблен в Мотьку иобещал на зимние каникулы увезти ее в Петербург. Вот и хорошо, они в Питер, а яв Париж! Перед глазами вдруг встала Эйфелева башня, собор Парижской Богоматери,Триумфальная арка… Ну что же, поехать я поеду, надо быть полной дурой, чтобы оттакого отказаться, но… Не станут же они насильно меня там держать! А я поживу вПариже на каникулах, осмотрюсь и решу. Сама решу! Какой молодец Сережа, чтосказал мне. Почему, интересно, родители так глупо ведут себя? Наверное, онислишком заняты, чтобы понять – я уже выросла. И могу сама принять нормальное,разумное решение, и вовсе нет надобности загонять меня в Париж, как в капкан…Так, с Матильдой я разобралась, она не пропадет! Митя тоже не пропадет, хужевсех будет тете Липе. Но ведь я не навек уеду… Интересно, есть во Франциивесенние каникулы? Ах да, есть, только там они называются пасхальными. Напасхальные каникулы я приеду домой, к тете Липе, к маме… Почему-то мысль о папес мамой не кажется мне такой мучительной. Они умеют обходиться без меня, мамавечно пропадает в театре, ездит на гастроли, папа по полгода «болтается вморях».

Наконец я уснула, и всю ночь напролет мне снился Париж, а вушах звучала фраза из рекламы: «Париж, где рождается мода и духи…»

Утром Мотька с трудом меня добудилась.

– Аська, вставай, сколько можно дрыхнуть! Ну, вставайже! Нам скоро в Марьину Рощу, а надо еще чайку попить!

Господи, да я с этим Парижем совсем забыла о том, что намсегодня предстоит!

Я вскочила как ужаленная, вмиг умылась и оделась. И толькоуже выдув кружку чаю с бубликом, я вдруг сообразила:

– Мотька, ты чего вскочила в такую рань? Глебу ведьнадо еще попасть в лабораторию, найти подходящие ампулы…

– Все равно, лучше быть наготове! Кстати, вечером уженаши приедут! Поганцы, не могли позвонить! Интересно, как у них там все прошло?