– И что это даст?

– Не знаю, но все-таки узнать нужно!

– Слушай, Аська, ты часом не заболела?

– Нет, а что?

– Да вид у тебя какой-то… странный.

Мотька пощупала мне лоб.

– Нет, температуры вроде нет. Так о чем мы говорили?

– Все о том же, – усмехнулась я. – Опреступлении. О чем мы уже целый год говорим? Надоело, сил нет!

– Но ведь интересно!

– Да, скучать как-то не приходится!

Минут через двадцать мы вышли во двор и вскоре заметилимашину Скавронского.

– Девочки, садитесь скорее! – крикнул оннам. – Замерзли?

– Не очень, мы в подъезде ждали, – сообщилаМотька.

– Глеб Алексеевич, скажите, а этот ваш порошок ужепрошел клинические испытания?

– Пока нет. Однако опыты на животных дают поразительныерезультаты! Поразительные! Но почему ты об этом спросила?

– Просто так.

Внезапно он остановил машину и внимательно на меняпосмотрел. Взгляд его сделался рассеянным, он о чем-то задумался, потом вдругхлопнул себя ладонью по лбу.

– Ах я идиот! Дурак набитый!

– Что? Вы о чем, Глеб Алексеевич?

– Да нет, я так, мне кое-что в голову пришло, необращайте внимания! Сейчас я вас отвезу, и мне надо будет съездить по одномуделу! Я совсем забыл со всеми этими неприятностями… – бормотал он, заводямотор.

Все-таки эти ученые – странные люди. Вдруг он резкозатормозил.

– Девчонки, помните, вы спросили меня, говорит ли мне очем-нибудь имя Виктор?

– Да, и вы сказали, что среди ваших знакомых каждыйтретий – Виктор! – напомнила я.

– То-то и оно! А этот тип, у которого вы забрали моиампулы, тоже Виктор?

– Да!

– И вы знаете номер его квартиры?

– Конечно, а что?

– Я должен немедлено к нему пойти!

– Зачем?

– Посмотреть на него!

– Для чего вам на него смотреть? – воскликнулаМотька.

– Я, кажется, начинаю догадываться, кто он такой!

Скавронский резко развернулся и поехал назад, к домуВиктора.

– Ждите меня в машине! – распорядился он.

– Нет! – решительно заявила Мотька. – Запритемашину, не будем мы вас тут ждать.

– Почему? – несказанно удивился Скавронский.

– Мы вас одного не пустим!

– Это что еще за новости? Почему?

– Потому что вы – рассеянный, а мало ли что там можетвас подстерегать! – стояла на своем Мотька.

– Глупости! – И он уже сделал два шага к подъезду,но Матильда вдруг вцепилась в него мертвой хваткой.

– Не пущу!

– Матильда, прекрати! Ася, хоть ты скажи ей!

– Нет, Глеб Алексеевич, она права, мы пойдем с вами.

– Но при вас мне будет трудно говорить с ним… если этоон!

– Хорошо, мы не станем входить в квартиру, но выпостарайтесь оставить дверь открытой! – согласилась я.

– Ладно, что с вами делать… Пошли!

Он запер машину, и мы вошли в подъезд.

– Глеб Алексеевич, вы с Аськой поднимайтесь на лифте, ая пешком! – заявила Мотька. – Погляжу, нет ли на лестнице чего-нибудьподозрительного!

И она понеслась вверх по лестнице. А мы вошли в лифт.

– Черт-те что, какие-то малявки командуют! –ворчал Глеб Алексеевич.

Впрочем, ворчал он беззлобно. Мы вышли из лифта, Скавронскийподошел к двери квартиры Виктора, а я поднялась на две ступеньки, чтобы меня небыло видно. Он нажал кнопку звонка. Я замерла. Дверь довольно долго неоткрывали. Потом я услыхала, как кто-то возится с замком, и наконец дверьраспахнулась. Судя по всему, там происходила немая сцена. Но выглянуть ябоялась. Потом раздался хриплый голос:

– Глеб Алексеич, вы? Какими судьбами?

– Не валяйте дурака, Виктор, вы отлично знаете, какимисудьбами! Я могу войти?

– Конечно, конечно, заходите! – засуетилсяВиктор. – Раздевайтесь! Извините, не помогаю вам снять пальто, боюсьприближаться, я болен, у меня грипп!

– Ничего, я как-нибудь сам! – И умница ГлебАлексеич слегка притворил входную дверь.

Тут появилась запыхавшаяся Матильда, и знаком показала мне,что ничего подозрительного не заметила. Мы припали к двери.

– Глеб Алексеевич, идемте на кухню, я хоть чаюпоставлю! Сколько же мы не виделись?

И они ушли на кухню. Вот черт, теперь ничего не слышно.Тогда Мотька набралась наглости и на цыпочках вошла в квартиру, мне ничего неоставалось, как последовать за ней. Не беда, решила я, если нас обнаружат, ГлебАлексеевич в обиду не даст. Пока что с кухни доносились какие-то обрывки фраз.Но вот, видимо, чай был налит и после паузы Виктор вдруг спросил:

– Глеб Алексеевич, что же вас привело ко мне?

– Ваша непорядочность, друг мой! Только вашанепорядочность!

– Что вы имеете в виду? – дрогнувшим голосомосведомился Виктор.

– Виктор, я не буду читать вам мораль, это уже не имеетсмысла, но я хочу знать, для кого предназначался мой препарат? Для кого и длячего?

– Ей-богу, не знаю, Глеб Алексеевич, о чем вы говорите?

– Знаете, еще как знаете! И советую вам сразу сказать,тогда у вас еще есть шанс выкарабкаться из этой истории с наименьшими потерями!

– Я вас не понимаю!

– Виктор, вы давно на крючке! Имейте в виду, чтокоробка, которую вы сегодня получили, туфта!

– Что?

– Туфта!

– А вчера…

– А вчера вы своими руками отдали настоящую!

– Значит, этот мальчишка…

– Мальчишка замечательный, он-то вас и разоблачил!

Мы с Мотькой переглянулись. Это было несправедливоезаявление!

– Короче говоря, Виктор, все ваши художества мнеизвестны! И попытка проникнуть в мою квартиру в поисках ключей от лаборатории,и баллончик с таким замечательным составом, который вызывает локальную, я быдаже сказал, точечную амнезию; кстати, мне известно происхождение этогосостава, не думаю, что ваши друзья погладят вас по головке за это…

– Но как?.. Откуда?..

– Неважно! Если вы сейчас не скажете, куда и комупредназначался препарат, я немедленно вызываю милицию!

– А если я скажу?