рассыпалось осколками, потому как меня еще никогда не целовали так… Мы соприкасались губами, языками, телами, и будто сердца начали биться в унисон или даже слились воедино, а души растворились друг в друге. Жадно, горячо, до боли… Почти не думая, я избавлялась от мешающей маски и раздражающей ткани. Если до этого я еще чего-то боялась, стеснялась или сомневалась, то теперь все схлынуло. Восхищение, покорность, принятие, желание заполнили меня всю, и я уже не собиралась останавливаться. Позволила страсти руководить моими руками, что скользили по невероятно нежной коже, моими губами, что терзали его губы. В ход пошли и зубы, прикусывающие чувствительные места, и язык, что дразнил и успокаивал. Я пила его вкус, утопала в запахе, растворялась во взгляде. В голове шумело, как от вина, вокруг будто плавала дымка, расцвеченная золотистыми искорками. Я дурела и читала в его чернеющих глазах такое же неистовое желание. Лицо, плечи, шея, руки, грудь, спина, ягодицы, все подвергалось ощупыванию и страстным ласкам. Мое тело дрожало и извивалось в его слишком умелых объятиях. Я смогла по настоящему прочувствовать и провести четкую границу, когда Ракс целовал, сдерживаясь, а когда уступал своим желаниям. И это стало еще более ощутимо, когда моя рука скользнула ниже, на сосредоточение его страсти. Дракон слегка напрягся, опалив шею горячим дыханием. Но я уже признала его своим Императором не только на словах, я доверила ему право распоряжаться своим телом, своей жизнью, своей свободой. Так что бесстрашно приподняла бедра и проскользила по себе его упругой плотью, показывая степень влажной готовности.

— Не так, — с придыханием произнес дракон, — я не позволю себе лишить тебя… возможности стать сильнее…

Из моей груди вырвался стон, преисполненный страсти и отчаяния. Мне не нужна была эта сила, сейчас мне был нужен только он, поэтому поймала лицо Ракса в ладони и прошептала в губы, — ты сказал, жить, не сожалея. А я хочу принадлежать тебе.

— И ты будешь, — промурлыкал он, начав поцелуями спускаться ниже. Это была сладостная пытка, желание близости плескалось в теле так отчетливо, что каждое прикосновение вызывало легкие подрагивание, а спина периодически выгибалась дугой. Я сходила с ума, стонала и выкрикивала его имя, но он медлил, продолжая дразнить языком и пальцами, впрочем, не слишком углубляясь. А еще он смотрел на меня так восхищенно и пристально, ловя каждую мою эмоцию, что я ощущала себя действительно прекрасной. Хищно улыбался, видя, как мое тело содрогается от ласки. Облизывался, будто мой оргазм служил ему изысканным лакомством. Но мне было не жалко, пусть бы и съел меня всю. Без стыда, я открывалась и отдавалась ему целиком, кроме одного момента. Я напряглась, когда пальцы дракона коснулись мгновенно сжавшегося колечка. Как так? Там же грязно! Именно эта мысль заставила внутренне сжаться, а отнюдь не недоверие или сомнение. Но понимание, что он — маг, и это для него не проблема, позволило расслабиться и распластаться на шкуре, позволяя ему вытворять со мной все, что заблагорассудится.

И дракон вытворял… Кажется, на моем теле не осталось места, обойденного его жарким вниманием. Мне мерещилось, что он всюду, вот он целует мое колено и ту же губы смыкаются на яремной впадинке, пальцы сжимающие сосок внезапно оказываются внутри, в то время как хвост… М-м-м… Никогда не думала, что его можно использовать … так. Он и щекотал меня, и ласкал, и приподнимал, служа самой уютной подушкой, и выступал в роли третьей руки. Я уже давно вся пылала и плавилась, поэтому в какой-то момент застонала, умоляя, чтобы он вошел в меня. Когда же это, наконец, произошло, задохнулась от эмоций. Подобный опыт для меня был в новинку, ибо такое всегда казалось чем-то зазорным и болезненным, но вместо этого ощутила восторг и безграничное счастье. Кажется, я плакала и смеялась, что-то шептала в полубреду, прижимаясь к мужчине всем телом, неистово целовала губы, цеплялась за плечи и спину, царапая их.

Впервые на своей памяти я настолько открылась перед кем-то, позволяя не только увидеть самые сокровенные участки тела, но и души. Я доверилась, утратила все крохи стыдливости, не прятала желаний, отдаваясь Раксу без остатка. И он забрал почти все… в какой-то момент стало казаться, что я выжата, как лимон. Тело безвольно опало, пресыщенное удовольствием и обессиленное многократными вспышками оргазма. Ракс, видимо, понял мое состояние, потому как аккуратно устроил меня рядом, укутав в одеяло и опоясав хвостом. Я прикрыла веки, слыша его неровное дыхание и хриплый голос, — тела людей такие хрупкие. — Ощутила легкое касание к левой щеке, — я хочу продолжить… — Снова касание, уже к другой. — … Но, удовольствие для меня… — Поцелуй в ушко. — … превратится в пытку… — Его губы скользнули по скуле, — … для тебя. — И остановились у моих, щекоча дыханием, — мы вернемся … к этому … если, ты … захочешь… — Закончил он очень тихо, перемежая слова короткими поцелуями.

Я обняла его и угнездилась поудобнее, и сонно пробормотала, — после такого ты от меня и поганой метлой не отмахаешься. Я еще хочу. Но, ты — прав, пока не в состоянии… и… спасибо.

Он улыбнулся и сладко промурлыкал, — за что?

— За все, — зевнула. — Ты такой замечательный, но если начну перечислять все, что мне в тебе нравится, дня не хватит, а я спать хочу. Прости. — Потерлась носом о его плечо.

— Пусть тебе снятся только теплые сны, — прошептал дракон, поднял и отнес на постель, вновь укутав в одеяло, — я позабочусь об остальном.

— Там… камни … с магией… — Пробормотала я, проваливаясь сознанием в темноту.

Глава 19/56. Ты — полукровка

Сначала доносится едва различимый шум, нарастающий с каждым мгновением. Гомон Разумных, крики детей и животных, грохот карет и телег. Потом добавляются запахи: гари, пыли, пота, испражнений, выпечки и чего-то прогоркло-кислого. Вспышка, и вместе со зрением в голове возникают мысли. Чужие мысли и образы, в которых я теряю себя и почти растворяюсь. Вновь и вновь перед глазами разворачиваются картины, где демоны врезаются ощетиненной оружием волной в неожиданно многочисленные ряды защитников. Разрубают и разрывают уродливыми лапами жителей Миантариона. Крушат здания, заглатывают целиком мелких животных и детей. А потом появляется он. Карающий ангел с белоснежными крыльями и в черном боевом облачении. Айрос. Тот, кто почти в одиночку закрывает Врата. Кронпринц, которого теперь воспевают, как героя. И в честь которого в Империи устраивают праздник и народные гуляния. На которые я непременно должна попасть.

Решительно заворачиваю за угол и сжимаю в ладони артефакт,