и перешел на шепот. — Слушай меня внимательно. Я понятия не имею, что тут творится, но пока вы со мной, я за вас отвечаю. Сейчас мы пойдем в дом, загрузим угли в самовар, сделаем чай. Потом всех потянет в сон, кто-то ляжет на печке, кто-то на полатях — наверное видел там сверху такие лежаки, как в плацкартных вагонах, ну а кто-то на скамейках внизу. Когда все уснут, я сбегаю к дороге и постараюсь что-то узнать. Я закрою вас на ключ и до моего возвращения никто, повторяю, абсолютно никто и никуда не должен выходить. Ты понял?

— Да, — ответил Витя, холодея.

— Ты видел, что в лесу кто-то есть. Пока вы в доме, вы в безопасности. Если кто-то будет стучать, не открывать. Сидеть тихо, как мыши.

— А если поисковый отряд придет?

Шаров покачал головой.

— Если они наконец соизволят нас отыскать, а я надеюсь, что так оно и будет, уж поверь, ты сразу поймёшь, что это они. — Он помолчал, вглядываясь в темный лес за здоровенным сараем. — А пока… на вот, возьми на всякий случай.

Во тьме мелькнул серебристый отблеск и перед глазами Витя увидел часы. Настоящие японские «CASIO», которые Шаров пообещал Червякову.

— Как это… — пробормотал потрясенный Витя. — Мне?

— Держи… — настойчиво повторил Шаров. — На всякий случай. Если не вернусь, оставь себе.

— Как это… не вернетесь? — до парня не сразу дошел смысл сказанных слов. — А куда вы…

— Еще раз говорю, на всякий случай.

Дрожащими руками Витя принял часы.

Шаров пошарил в карманах, извлек оттуда две монетки, одну в пятьдесят копеек, другая была целым рублем и тоже отдал их Вите.

— А если вам на автобус надо будет?

— Оставлю три копейки. На билет хватит, — бодро ответил Шаров, продемонстрировав монетку.

Он отдал Вите карту Зарницы, мятый трехрублевик одной купюрой, квитанцию из химчистки и прокомпостированный талон на трамвай.

— Все. Кажется все, — Шаров попрыгал на месте и, кажется, остался доволен результатом.

— А если кто-то проснется и спросит, куда вы делись? Что мне сказать?

— Скажи правду, — серьезно ответил Шаров. — Ушел искать подмогу. Но, надеюсь, через час я вернусь с участковым и несколькими автомобилями, чтобы вы могли нормально добраться домой к родителям.

— Мама, наверное, с ума там сходит… — тихо сказал Витя.

«Не только мама», — подумал Шаров, с ужасом представляя, что вечером его ожидает встреча с очень серьезными людьми, у которых он одолжил десять тысяч рублей, потому что вся ставка на собственную победу была на одолженные деньги. От своих прошлогодних чемпионских давно ничего не осталось, и он солгал Вите и о сумме, и о сроках ее возврата.

Он машинально вскинул руку, чтобы с замиранием сердца посмотреть, сколько времени еще до встречи и не обнаружив на привычном месте часов, выдохнул.

— Двадцать три ноль-ноль, — пробормотал он быстро. — Если не успею вернуться к одиннадцати, мне конец.

Глава 15

2010 год

Майор пробежал глазами список бывших школьников — участников того самого партизанского отряда. Доктор достал его из внутреннего кармана, дождавшись, когда первый шок и отрицание быстро пройдут стадии гнева, торга, депрессии и, наконец, принятия. У них это заняло четыре с половиной минуты, и, скорее всего, это был самый быстрый спринт по всем ступеням осознания неизбежного за всю историю переживания катаклизмов.

— Значит мы мертвы… — только и сказал Шаров. — Что ж… — Он взглянул на Виктора. — Для мертвяка ты довольно неплохо сохранился.

— Вы тоже, — мрачно ответил ему парень. — Только курите много.

— Курение убивает, как раз то, что сейчас нужно. — Шаров прикурил новую сигарету и выпустил облачко дыма в потолок. — То-то, я думаю, почему мне это так нравится. Но… если честно, это я вам как полицейский сейчас говорю — заставить их поверить в эту сказку невозможно. Посмотрите на них, — он кивнул на лежащий лист бумаги. — Это давно не дети…

Доктор пожал плечами.

— Как знать… С вашим красноречием и корочкой задача немного упростится.

— Да? — Шаров ухмыльнулся. — Ну допустим, Лиза… Елизавета Сергеевна Клюева — он наклонился над списком. — Генеральный директор и единоличный владелец компании «Софт плэй солюшн», разработчик игр и программного обеспечения с оборотом… полтора миллиарда долларов. — Шаров поперхнулся и закашлялся. — Допустим, нас к ней пустят… что, впрочем, маловероятно. Но даже если по какой-то счастливой случайности… мы проскользнем, притворившись сантехниками, это не поможет. Она просто нам не поверит! Это безумие! Вы ее помните? Она отличница, пионерка, прагматик и реалист… а сейчас еще и миллиардер. — Шаров махнул рукой. — А насчет этого, — Шаров ткнул пальцем в страницу из книги, — она скажет, что напечатает тысячу таких книжек с любыми именами. И будет права. Я бы сказал точно так же на ее месте.

— Она… Л-лиза м-может лишиться в-всего, — сказал Шершень. — Это за-аставит ее п-подумать.

— Ну да, как же… — усмехнулся Шаров. — Посмотрим.

Витя придвинул список к себе и прочитал:

— Марченко Петр Евгеньевич. Депутат государственной Думы, председатель Комитета по торговле и финансам. — У него вырвался короткий смешок. — Мда-а… К Лизе-то может мы и попадем все-таки… а вот к Пете… что-то сомневаюсь. Он же… я, конечно, слышал, что Петр сильно взлетел, но… Так. Денис Васильевич Крутов… капитан дальнего плавания, контейнеровоз «Аркадия», порт Калининград. Давид Фельдман… раввин, Иерусалим…

Увидев последнюю фамилию, Виктор дернулся.

— Константин Червяков… Местоположение неизвестно, — прочитал он медленно и уставился на Шарова.

Тот качнул головой и развел руками:

— Ничего удивительного. Наверняка его забрали после той «Зарницы» в места не столь отдаленные и места эти, как вы понимаете, не пресловутая комната милиции. Было за что.

Виктор скривился, воспоминания об этом человеке были для него, мягко говоря, неприятны.

— Я с трудом помню те дни в точности. Слишком много времени прошло. Все смешалось в памяти, но одно могу сказать точно. Когда мы вернулись в школу, его уже не было. Помню только, как с облегчением выдохнули. И… наша классная тоже ушла. Через день я увидел ее возле учительской с каким-то неприятным типом, она была подавлена и, кажется, всю ночь плакала, глаза ее были красными, опухшими. Точно помню, что я