исчез в темнеющих зарослях, оставив школьный партизанский отряд посреди небольшой опушки на развилке едва различимых тропинок.

— Кажется… я замерзаю… — сказала Лиза.

— Д…д…д… Я н…ног уже не чувствую, — ответила ей Лена.

Замерзли все, это было ясно видно и слышно по шмыгающим носам.

— Кажется, если мы сейчас пойдем в город, то… можем снова потеряться, — сказал Шаров медленно. — Я за то, чтобы вернуться и попытаться проникнуть в одну из тех избушек. Отогреемся, а там, может быть, нас найдут. Я уверен, что поисковая группа прочесывает лес и скоро мы будем дома.

Никто ему не ответил.

— Пойдемте уже, — едва слышно просипел Червяков. — Я же говорил, нужно было сразу…

Как по команде отряд развернулся, и они пошли, подгоняемые холодом и мерзкой моросью назад, по еще свежим своим следам, чавкая ногами в мокрой траве. Канонада то затихала, то вновь разгоралась. Они шли молча, переваривая услышанное от странной девочки в нелепой одежде.

Два дома темнели в сыром вечернем тумане словно призраки. Заколоченные окна и двери производили тягостное впечатление.

Шаров тронул калитку, и та отворилась, повиснув на одной петле. Он вздрогнул, осмотрелся, кивнул ребятам.

— Как мы туда залезем? — прошептал Денис, косясь единственной мокрой линзой на почти черный, застывший дом, который замер, будто бы ожидая, что же предпримут непрошеные гости.

Дверь конечно же была заперта на ключ. Шаров потянул за ручку, но она даже не шелохнулась.

— Дайте я, — Давид тронул Шарова за рукав, подошел ближе, нагнулся, глянул на замочную скважину и едва заметно усмехнулся.

Тут же юркнув куда-то вниз, под настил, он запустил руку под него, пошарил, потом обошел с другой стороны и через минуту воскликнул:

— Есть!

— Вот это да! — изумилась Лена. — Откуда ты?..

— В книжке про войну читал, — пожал он плечами. — Уезжая или уходя на фронт, люди редко брали с собой ключи и часто прятали под лестницей перед входом.

Доски, которыми дверь была прибита к дому, быстро отодрали. Шаров сунул длинный, похожий на ключ от амбарного замка в замочную скважину и три раза его провернул, толкнув дверь внутрь. Со скрипом она отворилась, пахнув незнакомым застоявшимся запахом, слегка горьковатым и одновременно сладким.

Шаров отошел в сторонку и махнул рукой.

— Ну давай, быстро все внутрь!

Пока ребята суетясь и радуясь крыше над головой забегали в дом, он всматривался в окружающую пелену серого тумана. И если там, откуда они пришли, лес совершенно не казался опасным, то здесь он стоял угрюмой и даже враждебной стеной.

Впрочем, ощущение могло быть вызвано усталостью и плохой погодой. Если бы не ухающие вдали звуки канонады, он бы подумал, что они действительно заблудились, а странная девочка с газетой «Правда» за 1941 год — плод его воображения или глупый розыгрыш.

Но чем дольше он размышлял, тем отчетливее понимал — никакой это не розыгрыш, и они действительно, непонятно как оказались там, где не должны были и началось это не сегодня в полдень, а гораздо раньше — в тот самый день, когда на стадионе прозвучал выстрел стартового пистолета.

Шаров вздохнул, повернулся и зашел в дом, не заметив темную фигуру выглядывающего из-за дерева человека.

Лучик света скользнул по бревенчатым стенам, выхватив деревянные полки вдоль стен, белую печку, рукомойник и даже полотенце возле него. На полках стояла домашняя утварь, глиняные горшки, а над массивным столом в углу висела небольшая икона.

Свет от фонаря, который держал Петя Марченко, был слабым, но его хватило чтобы понять — это действительно старый деревенский дом, может быть чья-то дача или хутор, причем жильцы покинули его не так давно — неделю или две назад — стол еще не успел покрыться слоем пыли.

Ребята уселись на лавку по обе стороны стола и когда Шаров подошел ближе — уставились на него.

— Ну что делать будем? — спросил Червяков, который чуть отогрелся и теперь косился в сторону печи.

— Снимаем мокрую одежду, — сказал Шаров, оглядываясь. — Может быть, найдем здесь что-нибудь переодеться или, по крайней мере, подсохнем до прибытия подмоги.

— Давайте печь разожжем, — едва выговаривая слова, Витя озвучил общую идею. — По дыму нас быстрее найдут.

— А ведь и правда! — поддержала его Лена. — Дым будет виден издалека, да и сверху, если нас будут искать с вертолетов.

Шаров подумал, что лес и это странная встреча в лесу подействовала на него не совсем хорошо. Мысли в голове совсем сдвинулись набекрень — да так, что он начал думать о том, что лучше бы их не обнаруживали. Безопаснее будет посидеть тихо. Как ни пытался, у него не получалось отогнать мысль о мужике, который спешно скрылся в лесу — это вполне мог быть какой-нибудь беглый рецидивист-уголовник, вроде тех, что показывали в фильме «В зоне особого внимания». И тогда им угрожала реальная опасность.

Он вернулся к двери и проверил мощный засов.

Возможно, они сами того не понимая, слишком отклонились от тропы, и хотя Шаров постоянно сверялся с компасом, теперь он думал, что прибор точно неисправен. Так же, как и на часах, его стрелка то крутилась как сумасшедшая, то вдруг замирала, останавливалась и мелко подрагивала на одном месте.

— Ну что? Разжигаем? Кто-нибудь разжигал когда-нибудь печь? — спросил Денис.

— Погоди… — сказал Шаров. — Постой…

Две мысли боролись в нем. Одна — что ребятам нужно согреться, а вторая — этим шагом они навлекут на себя беду. И если действительно предположить на одну секундочку, что это все-таки не шизофрения, — им не то что разжигать, лучше вообще не шевелиться.

— Чушь какая-то, — сказал он вслух самому себе.

— Что чушь? — не поняла удивленная Лена, которая сидела ближе всех.

— Да… ничего… — он взъерошил мокрые волосы и вздохнул. — Конечно разжигаем. Нужно согреться, вскипятить чай и дождаться пока нас найдут. Что мы, не в своей стране, что ли? Думаю, хозяевам дома мы сможем объяснить, почему так поступили.

Ребята закивали.

— Конечно, да, сможем.

— Только ничего не трогать, не брать и не разбить. Это все не наше! Оставить в точности, как лежало! — строго сказал Шаров и подошел к печи. — У кого есть спички?

— У меня. — Червяков вышел из тени и протянул Шарову коробок.

— Давайте я вам посвечу! — Лена взяла фонарик со стола