хотя в душе добрый и милый. — Мы должны были по уговору с князем представить только те же экспонаты, что были на выставке 1917го года. Но фонд растет! У нас есть, чем порадовать и удивить Его Светлость и все сообщество.

— Это радует, — Ева оглянулась на Дана, он явно ждал ее помощи. — Но… придется вернуться к делам сегодняшним, к сожалению, печальным. Кольцо Пушкина из «Зеленой лампы». Оно у вас?

— Как раз среди готовых экспонатов, — Петр тут же перешел на деловой тон. — Потому мы за тобой, Ева. Мы тут пока сделали перестановку. Все вещи к вставке в твоем любимом зале. Даниил предложил осмотреть готовые артефакты. Заодно, проверить кольцо. С тебя экскурсия, моя милая.

Девушка улыбнулась, искренне и сердечно. Она видела, как последние новости потрясли братьев Волконских. Как встревожен Шереметьев. И все же, руководители Дома на Мойке старались быть любезными хозяевами, за что маг их так любила.

— Экскурсия? — стараясь, чтобы ее энтузиазм выглядел как можно более реалистичным, переспросила она. — Отличная мысль! С меня история, с вас обед!

— Наши обычные условия сотрудничества, — с улыбкой оповестил всех Дан, уже привычно чуть приобнимая напарницу за талию. — Если они пожадничают, с меня любой ресторан Петербурга.

Волконские радостно рассмеялись, улыбнулся даже Шереметьев. Мари, с уже ставшим привычным ей выражением жалкой скорби на лице, пошла вслед за всеми. Ева подумала, что эта печаль может стать для ведьмы маской на долгие годы. Как стала привычной ей роль бедной родственницы.

Коллекция Волконских считалась частным собранием. Возможно поэтому, здесь на самом деле было уютнее, чем в фондах Пушкинского Дома или Лицея. Все вместе Избранные прошли портал, уже привычные три метра Междумирья, и оказались в просторной комнате, мало чем отличающейся от зала обычного музея. Если не считать запутанной, тонкой, но прочной системы защитных заклятий, опутывающих помещение в целом и каждую витрину в отдельности.

Комната была обставлена под рабочий кабинет. Небольшой коврик на полу, на котором стоит массивный рабочий стол и кресло с высокой прямой спинкой. Несколько стеллажей с книгами, конторка. А между этими предметами мебели расположились небольшие элегантные стеклянные витрины. Ящики в артефактами, такие же стеклянные, стояли и на столе, на конторке, еще два помещались на полках, среди книг.

— Мы полностью перенесем эту комнату в зал выставки, — поделился планами Шереметьев. — Таким тот зал был всегда. И в 1917 м тоже. Только сами артефакты меняются.

— И Ева нас сейчас с ними познакомит, — предложил Григорий, улыбаясь приятельнице.

— Как все привычно, — заметила девушка с легкой грустью. — Сколько раз уже я вела эти экскурсии?

Она еще раз осмотрела комнату, думая, с чего бы начать. Наконец, подошла к стеллажу, размещенному за рабочим столом.

— Итак, — начала маг-артефактор тоном настоящего гида. — Как всем нам известно, в доме Волконских на Мойке 12, великий русский поэт, Александр Сергеевич Пушкин прожил последние годы своей жизни. Князья Волконские выделили четыре комнаты, где и размещалось семейство Пушкиных. Это сам поэт, четверо детей и его красавица-жена Наталья Николаевна Гончарова, в первом замужестве Пушкина. И здесь мы видим первый экспонат, одно из украшений этой женщины. Эту знаменитую подвеску нетрудно узнать, именно она украшает чело Натальи на знаменитом портрете, работы Брюлова.

Ева указала своим спутникам на небольшой стеклянный ящик, в котором и лежало на одной из полок это украшение. До самого ящика маг-артефактор не касалась, зная, что он опутан сетью заклинаний.

— Скромное украшение, — заметил Дан.

— Да, — легко согласилась Ева. — Напомню, семья Пушкиных была бедна. Хотя большая часть украшений Натальи досталась ей от родных, от Гончаровых. Как и эта вещь. Не смотря на свой более чем скромный, но элегантный вид, эта подвеска является довольно сильным артефактом. Это удивительная легенда о силе прекрасной женщины.

— И это опять не золото, — рассматривая подвеску, заметил дознаватель. — Зато это явно сапфиры.

— Сапфиры и бриллианты, — уточнила маг. — В семье Гончаровых существовало предание о том, что свою холодную античную красоту Наталья унаследована от своей бабки, Ульрики Поссе. Еще одна красивая и сильная женщина с необыкновенно судьбой. Эта подвеска — запечатанное наследство Натальи.

— Талисман красоты и женской привлекательности, — дополнил довольный Петр. — Любая владелица подвески будет счастлива, привлекательна для мужчин в любом возрасте и любима.

— До поры до времени, — мягко возразила Ева. — Как и в случае с кольцом Поликрата, за все это счастье потом придется платить. Как платила сама Наталья, страданиями, потерей мужа, муками от оговоров и сплетен, которые ее преследовали.

— Да и любовь мужчин не всегда счастье, — весомо заметила вдруг Мари. — Иногда это чувство способно погубить даже самую яркую женщину.

— Не могу не согласиться, — поддержала ее Ева. — Любовь Дантеса стоила Наталье очень дорого. Именно он убил ее мужа на дуэли… Но не будем о грустном. Хотя и продолжим дуэльную тему.

Маг-артефактор чуть повернулась. Рядом со стеллажом стоял небольшой пюпитр, на котором громоздился очередной стеклянный ящик. В нем лежала пара дуэльных пистолетов.

— Красивое оружие, — не смог удержаться от комментария Григорий. — Мой любимый экспонат.

Даниил подошел, изучил пистолеты ближе, потом довольно кивнул, разделяя мнение друга.

— Это пистолеты Данзаса, — продолжала экскурсию Ева. — Того самого лицейского приятеля Пушкина. Именно Данзас был секундантом на последней дуэли поэта. Хотя такая роль была ему мало приятна. Данзас сам стрелялся и не единожды. К счастью, удачнее, чем его друг. Ходила легенда, что его пистолеты приносят владельцу удачу.

— То есть, — заметил Дан. — Пока он стреляется из своего оружия, смерть ему не грозит?

— Более того, — чуть задорно уточнила маг. — Тогда дуэли были по любому поводу, бывали случаи, когда задумавшие стреляться приятели успевали помириться, но отложить поединок уже не представлялось возможным. Пистолеты Данзаса всегда давали тот результат, какой был нужен их хозяину. То есть, стреляясь из них, оба участника дуэли могли спасти себе жизнь.

— Интересно, — заметил дознаватель. — Даже жаль, что не сохранилось то кольцо с бирюзой, что Пушкин подарил приятелю. В сочетании с этими пистолетами, Данзас был бы королем успешных дуэлей.

Волконские рассмеялись, Шереметьев одобрительно кивнул.

— А расскажи о моем любимом артефакте, — попросил Петр.

Ева перешла к другой стене. Здесь стояла небольшая тумбочка с застекленным верхом.