В конце концов, я пришла к мысли, что могла видеть мост на какой-нибудь картине, и запомнить. Не знаю, почему образ этот всплыл у меня в памяти. По крайней мере, это было бы успокаивающим объяснением.

А все остальное — лишь следствие постоянных нападок Верса. Он убедил других в том, что мы с ним прежде были знакомы. И даже я начала поддаваться этому убеждению.

Кайлен молча взял меня за руку и успокаивающе пожал ее. Это меня не убедило. Но Верс на меня больше даже не взглянул. Мы так и дошли до самой моей комнаты. Кайлен пожелал мне спокойной ночи. Плантаго смотрел в сторону. Запершись в своей комнате, я еще некоторое время прислушивалась к звукам в коридоре. Сомневаюсь, что Верс и Кайлен могли устроить скандал прямо у двери, но все равно — было не по себе.

… Не удивительно, что ночью мне снилась какая-то мешанина из пугающих теней и звуков. По лестнице в башне королевы за мной гнался огненный змей. Я слышала его рев, камни плавились от его дыхания. Я плечом влетела в дверь, ведущую из башни в дворцовое крыло, и вылетела прямиком в сад, но широкая дорожка тут же начала пропадать в наползающей траве. Я побежала вперед. Если дорогая потеряется, потеряюсь и я. И я торопилась, как могла, а трава цеплялась за мои ноги, норовя оплести ступни и лодыжки. Наконец, я выбралась к речке, через которую был перекинут белый, словно сделанный из сахара, мост с резными перилами. Но огненный змей рухнул прямо передо мной, отрезая путь. Я отшатнулась, закрывая голову руками. Змей хвостом вперед вполз на мост… и рассыпался лепестками и уносился прочь, а на мосту оставался только Верс. На ладони его был сахарный зайчик. Плантаго задумчиво сжал пальцы, разминая зайчика в пыль, которую подхватил ветер.

"Уверена ли ты в том, что жертва добровольна?" — спросил голос из пустоты.

И я проснулась. Комната была наполнена ароматом цветущей вишни. Я вскочила и бросилась к распахнутому окну, чтобы его закрыть.

— Господин Белло, — спросила я следующим утром, — скажите, почему башня королевы не охраняется?

Управляющий посмотрел на меня настороженно и недовольно. Вопрос не пришелся ему по вкусу.

— Ее величество сильна и не любит, когда вокруг нее крутится много людей, — сказал он, тщательно обдумывая каждое слово. — Но башня королевы — одно из самых защищенным мест в замке. Его величество лично убедился в этом. Он очень любит свою матушку и печется о ее здоровье.

Но спокойно воспринимает то, что она безвылазно сидит в холодной башне…

— Кто-то же там убирается…

— О, разумеется. Королеве не пристало обходиться без фрейлин и прислуги. Охрана у башни тоже есть, но бывают времена, когда королева не желает никого видеть, и тогда в башне остаются только самые приближенные, а остальные — не могут туда войти. Башня, разумеется, магическая, если ты еще этого не поняла.

— Я поняла, спасибо!.. А на нее никогда не было покушений?

— Что это за вопрос? — Белло нахмурился еще сильней.

— Я занимаюсь обеспечением безопасности принца Тиля по просьбе его величества, — заметила я. — Меня интересует все, что связано с покушениями.

— Что же… Даже если нашлись бы глупцы, которые попытались, сила ее величества слишком велика.

Белло неожиданно по-отечески вздохнул.

— Ее величество знает обо всем, что происходит во дворце. Она не в заточении и не отреклась от всего мира. Просто ей так удобней. Не стоит так откровенно этим интересоваться.

— Благодарю, господин Белло.

Он улыбнулся и кивнул.

— Его высочество чувствует себя хорошо? Слышал, он хвалил сладости, которые для него готовят.

— Да! И по-моему, дворцовые кондитеры его балуют, — улыбнулась я.

Белло довольно кивнул.

— Они всегда загружены работой, но для его высочества расстарались.

Сладчайший цветочный мармелад, наполнявший корзиночки из теста, таявшего на языке, действительно были прекрасны. Тиль был смущен тем, что ему каждый раз присылают новые сладости. Может, ему действительно было невдомек, что во многом сам подзадоривал поваров своими по-детски восхищенными отзывами об изысканных блюдах. Кто-то исправно передавал их на королевскую кухню.

* * *

Принц Тиль смотрел в окно. Небо с самого утра затягивали грязноватые облака, все еще легкие и пышные, но все равно предвещающие близкое ненастье.

— В Рольвене часто идут дожди, — протянул он разочарованно.

— В Линезе не так?

— Только на севере… дома всегда солнечно.

— Вы обязательно туда вернетесь, ваше высочество, — сказала я.

— Вот и дядя так говорит, — кивнул Тиль.

— Ему должно быть видней. Рано или поздно ситуация в Линезе изменится…

— Да… Регина, а может, дядя не хочет видеться со мной из-за моих способностей?

— Кто вам такое сказал?! — возмутилась я, разозлившись сильнее, чем могла бы ожидать. Надо сказать Кайлену, чтобы он попросил короля запретить придворным дамам пугать мальчика! Он все же принц, кто позволил его запугивать?

Я даже не сразу заметила, что так легко начала полагаться на Кайлена.

— Ты знаешь страшные сказки? — спросил вдруг Тиль.

— Хм… — притворно задумалась я. — Не то чтобы много… Знаете ли вы историю о волшебном цветке? — спросила я. Тиль покачал головой, взглянув на меня с сомнением. Ну да, история о цветке вряд ли будет страшной.

— Рольвен Линез и Дингор отделяет друг от друга Серая пустошь, — произнесла я.

— Да, истории о ней я знаю, — оживился Тиль. — Там живут злые духи, они могут сбить человека с пути, и он будет ехать бесконечно, а пустошь все не закончится.

— Говорят, в былые времена в мире было столько магии, что она позволяла иным животным говорить, а растениям — исполнять людские желания. Тогда существовали феи и речные девы, лесные духи и домовые. Тогда на месте Серой пустоши росла прекрасная роща, в которой жили волшебные лани с золотыми рогами. Если рога их задевали листья на деревьях, то те становились золотыми. Люди приходили собирать эти листья и так приумножали свое богатство. Посреди рощи было озеро, а посреди озера — гора, в которой была пещера, а в ней цвели прекрасные белые цветы с невероятным ароматом. В бутонах этих цветов ночевали феи. Раз в сто лет среди белых цветов вырастал один красный. Он был наделен особой силой — исполнял любое желание человека с чистой душой и благими помыслами.

— Фей не существует, — заметил Тиль, но на этот раз грусти в его голосе не было слышно. — А на пустоши ничего не растет.

— Вы правы, но она появилась на месте рощи не просто так. Однажды богиня Фирь однажды похитила всю магию, какая только есть в мире и запечатала в этой самой пещере, гору опустила на дно озера, а рощу населила огненными змеями и злыми призраками. В людей же Фирь вселила злость и отчаяние… Тогда-то и вымерли феи: лишившись своих сил, без волшебных цветов, они быстро теряли силы, и их легко переловили люди.