Хотен вложил в голос столько презрения и яда, что было странно, как кристалл не вспыхнул в его руках сам собой. – Да ты хоть соображаешь, придурок тупоголовый, чем твой отец рискует?

Джекканти растеряно замолчал. Почему Амега закрыл ему доступ в сеть с «Чектурана» он, кажется, понял – коммерческая тайна. Или, по крайней мере, думал, что понял. Но здесь же не «Чектуран»… И потом Джекканти же ничего не рассказывал ни про груз, ни про маршрут…

– Да ты знаешь насколько тянет эта информация! – рявкнул Хотен и осёкся. Судя по кристально-тупому выражению мальчишки, он вообще был ни в курсе происходящего и меньше всего Хотен был настроен его "просвещать", поэтому мгновенно сменил тональность: – По электронному письму можно всегда отследить, откуда оно отправлено! Ты вообще в курсе, недомерок, что здесь белая зона, и тебе с Амега по закону в этом доме находиться вообще запрещено?!

Джекканти подавлено молчал. Он действительно этого не знал. Но ведь это не даёт Хотену право смотреть его письма!

– Отдам твоему отцу, когда он вернётся, – пообещал Хотен, демонстративно пряча кристалл. – Представляю, как он обрадуется. Особенно содержанию. А ведь я его предупреждал – какого ещё интеллекта можно ожидать от сына портовой шлюхи?

Джекканти вспыхнул:

– Моя мама – не шлюха!

– А, так ты не в курсе! – на губах Хотена заиграла презрительно-насмешливая улыбочка. – Значит, Амега тебя ещё не просветил. Ну что ж, спроси у него сам, если не веришь мне.

Мальчишка чувствовал, как вся кровь разом прилила к лицу. Он ведь ничего толком не знал о своей маме, даже не помнил её лица. В приюте ему сказали, что мама была официанткой, но воспитатели даже про отца ему ничего не говорили. Вряд ли бы они сказали Джеку всю правду о матери… да ещё такую.

– У неё, если ты не в курсе, было генетическое заболевание, которое сильно прогрессировало после того, как она родила тебя, – с той же усмешкой продолжал Хотен. – Не родила бы – прожила подольше. Но ты, конечно, ни в чем не виноват, – Хотен выдержал паузу после «виноват». – Её погубила собственная жадность. Она думала, что когда Амега сгинет на Дейсе, она приберёт к рукам его денежки. И как видишь – просчиталась. Впрочем, она никогда не отличалась большим умом. Только слабостью на передок и желанием лёгкой наживы.

– Моя мама – не шлюха! – с вызовом повторил мальчишка, невольно стискивая кулаки, и глаза его внезапно засверкали знакомым Хотену блеском. – Можете показывать Амега письмо сколько хотите, но о ней так говорить не смейте! Никогда! Я вам это запрещаю!

– С ума сойти, – Хотен с саркастической усмешкой покачал головой и произнёс, будто разговаривая сам собой: – Он мне запрещает. Щенок портовой шлюхи. В моем доме. Мне. Да если бы не я, твой отец никогда не вернулся бы с Дейсы, а ты бы до сих пор прозябал в приюте. Куда твоя мамаша-потаскуха спихнула тебя при первой же возможности…

Дальше Джекканти слушать уже не смог и бросился на Хотена с кулаками. Ниско легко отшвырнул от себя мальчишку – вроде бы даже не слишком сильно, но пацан шлёпнулся на пол, едва не протаранив головой угловой столик. Хотен с досадой и брезгливостью помассировал кисть. Вот же дрянь мелкая, выбесил все-таки. И он сам тоже хорош – срываться из-за какого-то бракованного недомерка. Ещё не хватало из-за этого дерьма разругаться с компаньоном. Ну уж нет, он себе такого больше не позволит…

– Ненавижу вас, – пацан жгучим взглядом смотрел исподлобья на Хотена. – И я всё расскажу Амега!

– О да, разумеется, – Хотен окинул мальчишку пренебрежительным взглядом. – Только не забудь, что Амега потом уйдёт, а ты – останешься.

Он вынул из кармана и бросил мальчишке под ноги плотный конверт.

– Можешь познакомиться со своей новой жизнью. Для сына портовой шлюхи этого даже много.

С этими словами он развернулся и вышел.

Джекканти поднял конверт.

На синей глянцевой бумаге был отпечатан золотой логотип, и шла надпись на двух языках: местном и космолингве: «Ллоо-Кахати: элитная школа закрытого типа для детей из смешанных эделгийско-человеческих семей».

У Джекканти внутри все обмерло.

«Настоящим сообщаем Вам, что человеческий ребёнок Джекканти Синий с такого-то числа зачисленв третью учебную группу с круглосуточным проживанием… Занятия начинаются с такого-то числа… Распорядок дня… Расписание занятий…»

На мальчишку пахнуло приютской тоской. Он обхватил колени руками. Его цветастое, полное событий и приключений письмо, внутри него словно выцвело и потеряло краски.

Значит, все снова? Тоскливая жизнь по кругу – обед, уроки, сончас… Снова сидеть в клетке и завидовать чужой жизни? Жить как Питсу, от одного короткого звонка до другого, без надежды на усыновление? Только ведь Амега и звонить ему не станет, просто исчезнет и всё…

И никогда не будет больше гонок на байке с Росси, своей каюты, обедов с командой под громогласные шутки кока, старого боцмана, Сиесты…

И даже Питса рядом не будет.

Мальчишка мазнул рукой по мокрым глазам.

Ну уж нет. Если Амега не хочет его видеть, тогда пусть везёт его обратно – на Землю!

***

Мальчишка встречал его в гараже. Сидел, нахохлившись, натянув отцовскую куртку на макушку. При виде Амега вскочил и пошёл ему навстречу.

– Папа, Хотен сказал, что ты хочешь отдать меня в какую-то школу на Эшете. Это правда?

– Ну в школу, и что дальше? – меньше всего Амега был расположен сейчас общаться с мелким назойливым щенком.

Мальчишка на секунду замер.

– Но я не хочу учиться в школе! Я хочу остаться с тобой, на «Чектуране»!

– Тебя не спросили…

Амега пошёл быстрым шагом, и мальчишке пришлось буквально бежать следом.

– Тогда отправь меня обратно в приют, на Землю! Я буду жить и учиться вместе с Питсом!

– Да с какой ещё пиццой? – уже всерьёз раздражаясь, отмахнулся Амега.

– Да не с пиццой, а с Питсом! – мальчишка задохнулся от возмущения. – Это мой друг! Отвези меня к нему, на Землю!

– Я тебе что – автобус?! – рявкнул Амега, останавливаясь. – Будешь жить там, где я тебе сказал, понял? Захочу – вообще будешь сидеть в подвале и под замком!

– Тогда зачем я тебе вообще нужен?! –