Дракула всерьез занялся церковной политикой во время своего второго, самого продолжительного правления Валахией (1456–1462). На его деньги в монастыре Говора был отлит церковный колокол весом 250 кг. И когда некий боярин Албу Великий решил разграбить обитель и отобрать монастырские владения, валашский господарь «пошел с войском прямо на него и схватил его, и отсек главу ему, и всем родичам его».

В 1457 году Дракула закрепил за монастырем Козия село Троэнеши, освободив его жителей от уплаты податей. В том же году он сделал щедрое пожертвование афонскому монастырю Святого Пантелеимона. А весной 1458 года Влад III покровительствует румынской обители Тисмана, закрепив за ней все земли, ранее дарованные другими князьями и боярами. В 1461 году по приказу Дракулы в городке Тыргшор была возведена церковь.

Еще в 1924 году румынский историк Константин Джуреску сетовал на то, что Цепеша сегодня помнят вовсе не как «спонсора-покровителя святых мест». С легкой руки Брэма Стокера и целой армии писателей и голливудских сценаристов мир знает Влада III исключительно как Дракулу – коварного и безжалостного вампира в черном плаще с красной подкладкой и огромными клыками, встающего по ночам из гроба в поисках свежей крови.

Вместе с тем известно немало случаев, когда люди сталкивались с необычными явлениями и связывали их с вампирами. Некоторые из этих историй рассказывают о реальных событиях.

Католический клирик и писатель Монтегю Саммерс в книге «Вампиры в верованиях и легендах» отмечал: «Представление о вампирах существовало почти у всех древних народов с той лишь большой разницей, достаточно важной, но не обязательно существенной, что, несмотря на то что настоящий вампир – это мертвец, вампиры в более древних верованиях обычно были призраками, привидениями, но при этом иногда осязаемыми и способными причинить ощутимый вред живым людям, истощая их жизненные силы и выпивая их кровь. В более поздних суевериях самой выделяющейся чертой рассказов о вампирах стала неподверженность разложению тела умершего человека, а в славянских преданиях это неотъемлемая составная часть».

Настоящая эпидемия вампиризма в Восточной Европе в XVIII веке привела к тому, что люди стали массово выкапывать тела мертвых, считая их вурдалаками, а в расследование случаев предполагаемых встреч с вампирами оказались вовлечены представители власти, священники и ученые.

В 1746 году в Париже был издан трактат аббата-бенедиктинца Огюстена Кальме «Рассуждения о явлениях ангелов, демонов и духов, а также о привидениях и вампирах в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии». Монах считал вампиров либо обычными покойниками, которых наше воображение наделило способностью выбираться по ночам из могил и докучать живым, либо людьми, находящимися в обморочном состоянии (летаргическом сне) и погребенными заживо.

Кальме писал, что в Моравии (территория нынешней Чешской республики) люди верили, что «умершие несколько времени тому назад, входили в собрание и молча садились за стол; если же они кивали головой кому из присутствующих, тот через несколько дней непременно умирал». Аббат отмечал, что «за достоверность этого ручались многие лица и между прочим один старый священник, который, как сам он говорил, не раз на своем веку был свидетелем подобных происшествий».

Обеспокоенные слухами о ходячих мертвецах-кровопийцах, моравские служители культа попытались прояснить ситуацию, написав напрямую в Рим. Церковь предпочла отмолчаться и никак не комментировать сообщения о вампирах. Тогда местные прибегли, как им казалось, к самому верному способу избавления от вурдалаков: они разрывали могилы тех, кто будто бы приходил к живым после смерти, доставали тела, протыкали их колом, отрубали голову и сжигали ее вместе с трупом.

Историк Уильям Ньюбургский описывал, как англичане расправлялись с вампирами в XII веке: «Они вооружились острыми лопатами, отправились на кладбище и начали копать. Когда они думали, что им придется копать еще глубже, то внезапно наткнулись на тело, покрытое тонким слоем земли. Оно было объедено червями и ужасно распухло, его лицо было круглым и красным с огромными красными распухшими щеками, а саван, в который было обернуто тело, весь испачкан землей и разорван. Но молодые люди, которые обезумели от горя и злости, совсем не испугались. Они сразу же нанесли трупу резкий удар острым лезвием лопаты, и тут же из раны потек такой поток теплой красной крови, что они поняли: этот вампир разжирел на крови многих несчастных людей. Они выволокли тело из города и быстро сложили большой костер…»

Однако далеко не всегда уничтожение тела вампира избавляло от неизвестной болезни, которой, как считалось, кровопийца заражал людей. «Иногда, спустя три или четыре дня после таких операций над трупом, привидение снова являлось, – писал аббат Кальме. – На этом основании погребение подозрительных лиц откладывали на срок от шести до семи недель. Если они не сгнивали и члены их оставались мягкими и подвижными, как у живых, в таком случае их сжигали».

Граф Кабрера, начальник полка Аландетти, несколько раз лично занимался расследованием случаев вампиризма. А началось все со слухов, которые в полку распространял некий солдат, – он утверждал, что видел вампира собственными глазами. Сидя за столом с хозяином одного из домов, военный увидел незнакомца, который, не говоря ни слова, вошел в комнату и сел рядом. Хозяин ужасно перепугался и на следующий день отдал богу душу. Позже выяснилось, что посетивший их в тот вечер человек был отцом умершего и скончался десять лет назад. По местным поверьям, такой визит покойника означает скорую смерть кого-то из обитателей дома.

Искренняя вера жителей деревни в живых мертвецов заставила Кабреру пойти на крайние меры. Солдаты разрыли могилу вампира – тот выглядел так, словно умер только вчера. Дабы пресечь панические настроения, было решено отрубить упырю голову, а тело сжечь.

Впрочем, как иронично отмечал Вольтер, чем больше вампиров сжигали, тем больше их становилось. Другой вурдалак, с которым столкнулся граф Кабрера, скончался тридцать лет назад, но время от времени наведывался в свой дом, высосал кровь сначала у брата, затем у сына, после чего убил слугу. Когда тело вампира извлекли из гроба, оно также не имело признаков разложения. С этим беспокойным мертвецом военные расправились не менее жестко – вбили ему в виски гвозди и зарыли обратно в землю.

И наконец, третьего вампира, погребенного шесть лет назад, обвинили в смерти двух его сыновей. По приказу Кабреры труп вурдалака был сожжен. Подробности этих историй дошли до короля, поручившего создать комиссию для всестороннего изучения обстоятельств произошедшего.

«В 1693 и 1694 годах публично объявляли, что в Польше и особенно в Польской Руси являлись днем вампиры и сосали у людей и животных кровь, которая потом во гробе текла по их губам, носу и особенно ушам, так что они плавали в крови во гробе, как часто находили их. Вампиры не удовлетворялись одним лицом в доме, но мало-помалу истребляли всех, если только их не останавливали, – не отсекали у них голову или не пробивали им колом сердце. Некоторые для охранения себя от вампиров смешивали хлебную муку с кровью вампиров, и питавшихся хлебом, приготовленным из этой муки, вампиры не беспокоили», – сообщал Кальме.