поглядывал на ее затылок и размышлял, зачем он вообще обзавелся этаким репейником на заду. Неужели Эмма была права, когда сказала, что он просто разучился наслаждаться спокойной жизнью и ее радостями, и так и будет искать себе опасности на… голову, пока эту самую голову не сложит?

После того разговора она и отписала удел хранителям, отправив поднадоевшего любовника с глаз долой. Ричард не стал спорить: ему тоже было о чем подумать. Правда, времени на подобные раздумья почти не оставалось: слишком много оказалось дел на новом месте.

Оружейник, широкоплечий, с грубым, словно вырубленным из камня лицом и всклокоченной бородой, оглядел Розу с ног до головы. Ричард прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Если ее в самом деле учил Ларс Карбо – а с чего бы девушке было врать? – оружие она способна выбрать самостоятельно.

– Что желаете, миледи?

Она едва заметно вздрогнула при этом обращении – не смотрел бы Ричард так пристально, не заметил бы, наверное.

– Госпожа, – поправила Роза. – У меня нет титула. Полдюжины метательных ножей… нет, полдюжины и еще один. Кистень с рукоятью, если есть.

– Кистень только один, – сказал оружейник, копаясь в дальнем углу. – Солдатам такое не дашь, они друг дружку по кумполу оходят прежде, чем до врага доберутся.

Роза хихикнула.

– Но есть несколько бил3, если нужно, я соберу, – продолжал мастер.

Он выложил на стол оружие. Короткая рукоять, цепь в локоть, било размером с женский кулак – в полфунта4, наверное, весом. Впрочем, если таким с размаха прилетит – мало не покажется.

Ричард хмыкнул про себя: разбойницей была, разбойницей и осталась. Вслух же сказал:

– А мне по кумполу не прилетит случайно?

Роза фыркнула. Взяла оружие , крутанула, примериваясь. Да, она умела с ним обращаться.

– Имей в виду, чумных болью не остановить, – сказал Ричард. – Либо цель в голову, либо сразу перебивай колени или бедренную кость.

– Запомню, спасибо. – Она вернула кистень на место. Взялась за один из полудюжины метательных ножей, выложенных мастером – такие же носила Ева, да и Акиль ими не брезговал. Взвесила в руке, огляделась.

– Вон, – указал мастер на Ричарда.

Магистр поднял голову и обнаружил, что крестовина, истыканная ножами, висит ровнехонько над ним, на дверном косяке, к которому он так небрежно прислонился.

Роза на миг изменилась в лице.

– Отойди. Не ровен час рука дрогнет.

Или вовсе не дрогнет, и попадет именно туда, куда вознамерится попасть.

Глава 12

Ричард мысленно ругнулся – только что извинялся и снова ее провоцирует. Отступил на пару ярдов в сторону, сохраняя внешнюю невозмутимость – и готовясь перехватить летящий нож.

Клинок воткнулся четко в центр крестовины. Второй вошел в двух пальцах справа, еще один – слева. Неплохо. Очень неплохо. Вот только Ричард не понаслышке знал, как от страха голова становится пустой и гулкой, конечности – деревянными, а меч кажется чужеродным предметом, с которым непонятно что делать. И может ли человек с этим справиться, не проверишь в тишине оружейной или на тренировке. Так что он лишь одобрительно кивнул. Потянулся выдернуть ножи из мишени – Розе пришлось бы прыгать, чтобы до них дотянуться – но свилась магия, притянув клинки девушке в руки.

Он хмыкнул, не хочет помощи – не надо. Было бы предложено. Подавил желание подколоть – дескать, целилась тоже с магией? На самом деле бросок был чистым, он прекрасно это видел, но когда-то ему нравилось ее дразнить. Не всерьез, не злить, просто подтрунивать – она так забавно надувалась и переставала разговаривать… на четверть часа.

Вот только та девочка выросла, а парень умер. И незачем ворошить былое.

– Сколько я буду должна? – спросила Роза.

– Нисколько, – сказал Ричард. – Снаряжение – забота ордена.

Оружейник кивнул, подтверждая его слова, и спросил:

– Еще что-то, госпожа?

– Да. Еще… – Пауза между словами оказалась чуть дольше, чем до того. – Не найдется ли у вас на меня кольчуги?

– Найдется, но… – Он вопросительно посмотрел на магистра. – Я намеревался ее продать. Дорогая, на такую три можно сменять. Бредли уведомил, само собой.

– Показывай, – велел Ричард.

Оружейник извлек из сундука завернутую в промасленную ткань кольчугу. Да, дорогая вещь. Некоторые кольца, складывающиеся в изящную вязь, позолочены. Ворот и оплечья двойного плетения. Дорогая и надежная.

Роза провела кончиками пальцев вдоль вязи узора, подняла взгляд на Ричарда. И столько молчаливой мольбы было в этих глазах, что у него дыхание перехватило.

– Она твоя, – сказал он.

Оружейник не стал спорить. С магистром ордена вообще не спорили – кроме тех троих, кому позволялось куда больше, чем прочим, да и то обычно не при людях.

Роза улыбнулась, кажется, в первый раз за то время, как они познакомились заново. Он и забыл, какая у нее улыбка. Так и замер, глядя на нее, точно мальчишка, который впервые в жизни понял, что девушки – они вроде бы такие же, а на самом деле – совсем другие, а вот эта, единственная, и вовсе особенная.

– Спасибо, – прошептала она, часто моргая. Отвернулась, снова проведя по узору – пальцы дрожали.

Оружейник молча вытащил из сундука и встряхнул стеганый поддоспешник. Добротный лен, вышивка вдоль ворота, по краю рукава и подолу – хотя, казалось бы, зачем она, все равно никто ж не увидит.

– Это в придачу.

Девушка сжала подкольчужник в охапке; точно так же вчера она прижимала к себе куклу. «Леди Изольда», – вспомнил Ричард. В груди на миг что-то сжалось. Зря он втянул Розу во все это. Да, устав предписывал свято хранить тайну посвящения, которая не должна выйти за пределы ордена. Как будто впервые ему было нарушать правила. Взял бы клятву молчать о случившемся, и вся недолга. Задним умом все крепки – а тогда он слишком устал, чтобы как следует соображать. Надо бы выпросить у Алана ту снотворную дрянь, кошмары замучили не хуже, чем на гномьих тропах, только сейчас дело не в тварях.

Никогда нельзя возвращаться туда, где ты когда-то был счастлив, а в этом замке он был счастлив почти как дома. Тогда здесь было тепло. А сейчас слишком многое напоминало о прошлом. О том, чем все закончилось.

О том, как он смотрел в полные ненависти глаза Эдварда, старого друга, вместе с братом примчавшегося в столицу после вести о гибели отца и побеге его убийцы.

Ричард не солгал Розе ни словом: к гибели ее братьев он был непричастен. Они встречались накануне битвы. «Сегодня смерть любого из нас окажется лишь на