которого заложило уши и подогнулись колени. Лули ощутила вкус металла – кровь у себя на губах. У нее носом пошла кровь, а голова разболелась так, что она ощутила близость обморока.

«Беги! – подумала она, и приказ оказался жестким, как у Кадира. – Беги, или умрешь!»

Она повернулась и побежала, ни о чем не думая. И темнота погналась за ней. Она падала Лули на плечи, хватала за лодыжки и орала в уши: «Убийца джиннов! Убийца!»

Ей было слишком страшно, чтобы возражать.

Ах, если бы ее светящийся шар не разбился у султана в диване! Как он сейчас пригодился бы – хотя бы показал врага. Но нет: она одна, она…

Внезапно оказалась под чем-то, топорщащимся острыми краями и углами. Паникуя, она ударила локтем. Раздался хруст, что-то с шипеньем отшатнулось. Она вскочила и бросилась бежать. Когда она позволила себе оглянуться, темнота уже целиком поглотила того, кто на нее напал.

Лули все еще бежала, когда тьма рассыпалась на кусочки голубого золота. Она слишком поздно сообразила, что это кто-то, держащий светильник. Она врезалась в него, и оба рухнули на пол, переплетая руки и ноги.

Лули высвободилась и села. Она ошеломленно уставилась на пригнувшуюся перед ней Айшу бинт Луас: глаза у той сверкали кинжалами. Айша наставляла на шею Лули нож, но опустила его, разглядев ее лицо. Это были мгновения напряженной неуверенности.

«Истина или иллюзия?»

Лули еще не определилась, когда Айша вскинула руку и метнула нож.

Нож пролетел у нее над плечом. Лули услышала звук рвущейся ткани, а потом вопль, от которого у нее все кости затрещали. Подобного звука она никогда в жизни не слышала – и тем не менее его опознала.

Это кричал ее отец.

Развернувшись, она увидела то, что кричало голосом ее отца. Проклятая жилистая тварь, напоминающая человека, с впавшими глазами и отслаивающейся плотью, с чересчур длинными конечностями и скрежещущими костями, прорывающими слишком тонкую кожу, словно ножи.

Гуль.

«Не мой отец».

Эта мысль сработала как сигнал тревоги: она вытащила кинжал Кадира и бросилась на гуля. Паника придала ей жестокости: она отсекала бескровную плоть с костей без передышки. Колола, резала и била – а потом уничтожать стало нечего. Она вся дрожала, разбивая последние обломки костей в пыль.

Лули уже сталкивалась с гулями, но не так – без искажающих иллюзий. Для нее гули были ищейками, почти слепыми тварями, ощущавшими запах магии издалека и преследующими людей, у которых находился ее источник. Они были хитрыми тварями: их самым смертоносным умением было приглушение звуков. Часто при их приближении на пустыню опускалась неестественная тишина.

Ну что ж, теперь хотя бы стало понятно, почему до этого в коридоре было так тихо.

Айша бинт Луас со вздохом прошла мимо нее.

– Салам, аль-Назари.

Лули изумилась ее спокойствию. На плаще и волосах Айши все еще поблескивал слой песка, принесенного бурей, но в остальном она была цела и невредима. Лули невольно почувствовала раздражение. Она пришла сюда спасать эту женщину, а та имеет нахальство вздыхать, словно это Лули доставила ей неудобство!

– Где ты была? Мы тебя повсюду искали!

Лули даже не пыталась смягчить свой голос.

Айша заправила кинжал за пояс.

– Казалось бы, ответ очевиден. Я охотилась за джинном. Он даже был так любезен, что пригласил меня к себе домой.

Лули вспомнила, какое странное лицо было у принца, когда он стоял перед той дюной. Он сказал что-то насчет того, что слышит женский голос. Сейчас ей пришло в голову, что он мог оказаться под чарами голоса раньше ее, и не исключено, что все еще находится под ними. Однако это казалось маловероятным. Тот Омар, которого она знала, был убийцей, а не жертвой.

– Вот что ты говоришь, когда оказываешься у джинна в ловушке в погребенных под песком развалинах? – Лули нахмурилась. – Что он пригласил тебя к себе домой?

Айша ответно нахмурилась.

– Поосторожнее, купец. Я не намерена терпеть твои ехидные высказывания.

– А я не намерена терпеть воров, которым спесь не позволяет признаться, что они заблудились. Если ты такой хороший охотник, то почему до сих пор не нашла этого джинна?

Айша молча отвернулась и пошла прочь. Лули двинулась за ней.

– Ну и?

Она уже собиралась вытянуть руку и схватить Айшу за плечо, но не стала, заметив отметины на ее руках. Обычно Айша не распахивала плащ, так что Лули не обращала внимания на узоры, нанесенные хной на ее руки: сложные цветочные композиции, обвивавшие локти и уходящие на плечи. Она сочла бы их неуместными, не будь у них столько шипов и бритвенно-острых листьев.

Однако Лули остановил не сам узор, а отметины под хной – многослойные шрамы, которые рисунки на коже Айши одновременно прятали и подчеркивали.

Вор обернулась.

– Ты что-то хочешь сказать, купец?

– Довольно глупо задавать вопрос, когда ты не ответила на предыдущий.

Они с Айшой обменялись неприязненными взглядами. Лули заставила себя не моргать.

В итоге Айша отвернулась.

– Хочешь услышать правду? Да, я заблудилась. Я заблудилась во время песчаной бури, а теперь застряла в этой проклятой дыре. У меня не получается найти выход с тех самых пор, как меня сюда затянуло. Если у тебя имеется масса прекрасных идей, то почему бы тебе не указать нам на выход?

Лули вспыхнула. Помимо ножа при ней было всего два предмета. Наверное, если и пускать их в дело, то сейчас.

Сначала она достала компас, но тут же отказалась от попытки им воспользоваться: стрелка вращалась словно безумная. Даже мысленный приказ не смог ее остановить. Монета только подтвердила, что она действительно заблудилась и выход действительно есть, где-то.

Айша хмыкнула.

– Так что даже хваленый Полночный Купец в растерянности.

– Ты не могла бы помолчать? Я думаю.

Лули вспомнила, что гуль прикинулся ее отцом. Он пытался куда-то увести ее – до того как она вышла из транса, – в этом сомнений не было.

Она посмотрела на Айшу.

– Гуль пытался тебя куда-то вести?

Губы Айши скривились.

– Далеко не ушел, но да.

По особо мрачному взгляду вора Лули догадалась, что гуль тоже был искажен иллюзией. Ей стало интересно, кого та видела. Кого-то из близких? Или презренного хозяина, убийцу джиннов?

Айша бесстрастно спросила:

– Что ты хочешь сказать?

Лули представила себе свое любопытство как язычок пламени – и затушила его. Ей меньше всего нужно еще прочнее привязывать себя к убийце джиннов. Она качнула головой:

– Думаю, гули – это ключ к поискам пути отсюда.

Айша выгнула бровь.

– Выбраться отсюда можно только в сопровождении гуля?

Разве она это имела в виду? В физическом плане у гуля не было ничего такого, чего не было бы у них самих. Он нес фонарь, но фонарь есть и у них. Он шел по коридорам точно так же, как сейчас идут по ним они. А еще он…

– Песня!

Осознание пришло как удар молнии.

Айша скрестила руки.

– Наверное, если это завывание можно назвать