Мой смартфон в кармане завибрировал:

– Кирьянов, наконец! Слушаю тебя!

– Тань, я тут пообщался с нашим экспертом. В общем, с такой травмой, как ты говорила, человеку будет трудно нанести сильный удар. Если перелом серьезный, то двигательные функции могут вообще до конца не восстановиться. А ты говоришь, травма недавняя.

– Да, спасибо. Отпадает наш генерал. – Я посмотрела на Гарика, который пожал плечами: отпадает так отпадает. – Вы скоро?

– Капитан говорит – еще час, и будем на месте. У вас все живы? В смысле, новых трупов нет?

– Владимир Сергеевич, вы циничны и бестактны.

– Я нервный и переживаю за тебя. Нашла орудие второго убийства?

– Нет.

– Иванова, я серьезно. Не отсвечивай там со своим расследованием, а запрись на три замка, пока ножом в бок не получила.

– Все, отбой. Летите на всех парусах.

Кирьянов продолжил меня поучать, но я уже положила трубку.

Анна Леонидовна вдруг перестала всхлипывать, и ее полушепот перерос в полноценные причитания, прервав нашу дискуссию:

– Кошмар! Кто бы мог подумать, что такое возможно на нашем острове. Это же дикость. Нет, хозяин точно меня убьет.

– Анна Леонидовна, – не выдержала я, – ну, вы-то тут при чем? Это хозяину вашему полиция по шапке надает за то, что в гостевом доме ни охраны, ни медика, ни вариантов быстрой доставки на остров.

Администратор извлекла из нагрудного кармана скомканный бумажный платок и в который раз за день шумно в него высморкалась.

– Вы просто его не знаете! Симон Юльевич – просто зверь в вопросах репутации. Его не волнует, кто прав, кто виноват. Если это случилось при мне, значит, я и виновата. И без того работе конец, так еще и без выходного пособия оставит. Говорили мне, не иди в «Рай» работать – так не послушала. Ой, господи, беда какая. И молодого так жалко. Такой был веселый парень, смеялся все время…

Меня быстро утомили причитания Анны Леонидовны. Кофе я допила одним большим глотком и обернулась в поисках раковины. Ее в кабинете не было.

– Пойдем, чашки помоем, – предложила я Гарику, который с готовностью подскочил – ему тоже не улыбалось слушать администратора.

– Да оставьте, я сама вымою, – вяло проговорила Анна Леонидовна, отрываясь наконец от своего окна.

Не слушая ее, мы направились к двери, и тут произошло то, чего я так долго ждала и никак не могла дождаться.

Меня осенило. Первой, неокрепшей, слабой догадкой, к которой в обычных обстоятельствах я, наверное, пришла бы сразу, и которую сейчас, находясь в «эпицентре грозы», едва не пропустила.

На полпути к выходу я замерла – фраза, брошенная слезливой администраторшей, зацепилась за край моего сознания.

Гарик, выругался, налетев на меня и чуть не уронив свою чашку.

– Ты что?

Я обернулась к Анне Леонидовне. В голове моей прояснилось, и знакомый холодок пробежал по вискам, свидетельствуя, что я напала на след.

– Почему вы все время упоминаете жениха, а не невесту?

Анна Леонидовна захлопала глазами, очевидно, удивленная сменой моего тона.

– Я ничего не сделала, – растерянно и испуганно прошептала она.

Я подошла ближе и взяла дрожащие пухлые ладошки администратора в свои руки:

– Я не утверждаю, что вы в чем-то виноваты. Но сейчас мне кое-что вспомнилось – в предыдущий наш разговор вы упоминали, что не узнали невесту, вернее, перепутали. Я сначала подумала, что вы ее не узнали в другой одежде, но и жених был в другой одежде, однако его вы узнали. А про невесту точно сказали «перепутала». С кем вы ее перепутали, Анна Леонидовна?

Воцарилась пауза. Гарик удивленно уставился на меня – словно ожидал, что я прямо сейчас на его глазах распутаю оба преступления сразу.

Анна Леонидовна, глядя на меня, как будто под гипнозом, медленно произнесла:

– Я… ее… перепутала… – И, вспомнив наконец, быстро протараторила: – Я ее перепутала с другой девушкой! Ну, с той, что приезжала с женихом раньше.

Отлично! Это пока не прорыв в деле, но явно информация, заслуживавшая внимания.

Я подвела Анну Леонидовну к ее рабочему месту, усадила в потертое вращающееся кресло и велела:

– А с этого места расскажите поподробнее, пожалуйста. Когда они приезжали сюда, с кем и с какой целью?

Анна Леонидовна с утра была не в духе. Вообще, в последние месяцы это было ее обычное состояние, но сегодня Карабас неожиданно нагрянул в «Рай» вместе с будущими постояльцами, и с ходу вверг весь персонал в уныние.

– Значит, так! – заявил он на маленьком собрании, где присутствовали сам Карабас, администратор, повар, горничные и завхоз, мятый и сонный с похмелья, – боюсь, господа, мы даже этот сезон не потянем. Отработаем пару свадеб и закрываемся! Дай бог, хоть расходы немного отобьем. Но, в общем и целом, мы в глубоком беспросветном минусе.

Он сказал, конечно, не «в минусе», а кое-что погрубее.

Сколько помнила Анна Леонидовна, Симон Юльевич всегда был в этом «минусе». Казалось, нахождение в «минусе» – это обычное его состояние. Но на этот раз дело было серьезнее. Она сразу распознала в его срывающемся голосе особые, истерические нотки, которые ни с чем не перепутала бы, потому что и сама была склонна к истерикам. Значит, дело труба.

Присутствующие отводили взгляд. Если говорить откровенно, каждый из них почти с самого начала догадывался о том, что у гостевого дома «Рай» конец будет именно таким – провальным, жалким и почти анекдотичным. Несостоятельность затеи была очевидна любому здравомыслящему человеку, и только хозяину глаза, похоже, застили деньги и видимость успеха.

Открывать заведение на диком острове, куда можно добраться только вплавь, решился бы только сумасшедший. Карабас же был в плену своей грандиозной идеи. Потратив на обустройство острова почти все свое состояние, он пребывал в полной уверенности, что затея отобьется, и до конца своих дней он будет купаться в деньгах. Что удивительно, первый год и правда был удачным. Цены на отдых в «Раю» были не по-божески высоки, но экзотичность и экстравагантность затеи гнала сюда толстосумов со всего региона. О гостевом