как Он терпит бесконечную жестокость и несправедливость, которые мучают его детей из века в век?

– Может, не так уж Он и всесилен?

– И отсюда вторая причина: если Он не так могуществен, как говорят, то зачем Ему поклоняться? Если Он не может помочь всем, значит, наша жизнь в руках лишь у нас самих! Мы сами управляем ею… вернее, нам нравится так думать, а на самом деле нашими жизнями управляют те, у кого есть власть и капитал.

– Это очень печальный вывод! – заметила я.

– Вы можете верить, во что пожелаете: блажен, кто верует, – так, кажется, говорят? А вот я не могу утешать себя тем, что «все в руках божьих», или Аллаха, или Индры, или Будды… Потому что точно знаю, что это не так!

Оставшуюся часть пути мы провели в молчании.

* * *

Тахир входил в помещение участка с неприятным трепетом: он терпеть не мог полицейских, и вид их формы, любого цвета и фасона, вызывал у него чувство, близкое к панике. И это несмотря на то что его родной дядька служит в полиции – парадокс? Сказав, что ему нужен инспектор Рамарусуна, Тахир прошел в кабинет. Вернувшись вчера вечером к себе, он первым делом зарядил телефон и увидел кучу пропущенных вызовов. Несколько из них были от Ива и Мэдди, поэтому он первым делом перезвонил медсестре, оставив француза на потом. Оказалось, что Ив передал через нее просьбу посетить полицейского инспектора, так как находится в отъезде, и Тахир прекрасно знал, по какому поводу.

– Значит, вы – друг месье Сегье? – уточнил инспектор, усаживаясь на краешек стола и пристально разглядывая Тахира. Несмотря на то что полицейский выглядел дружелюбно, от его сканирующего взгляда становилось не по себе.

– Можно и так сказать… да, друг, – быстро добавил он, чтобы не вдаваться в подробности.

– Значит, вы в курсе, что месье Сегье подал в розыск на мадемуазель Амели Дегрэ? – продолжал допытываться Рамарусуна.

– Э-э… да, разумеется.

– Есть свидетель, который утверждает, что подвозил мадемуазель Дегрэ до автобусной станции.

– Она вызвала такси из гостиницы?

– Нет, проголосовала на улице.

Что ж, хоть какое-то облегчение – по крайней мере журналистку увезли не насильно! Возможно, она даже жива-здорова?

– И куда же она отправилась с этой станции? – задал Тахир вопрос инспектору.

– Наш свидетель не в курсе. Однако он не сразу уехал, ожидая клиентов, чтобы не возвращаться порожним, и успел заметить, что мадемуазель Дегрэ прошла к камерам хранения и что-то положила в одну из ячеек.

– Вы проверили ячейку?

– Естественно. Вот что мы обнаружили. – И Рамарусуна положил на стол фотографию. На ней была изображена симпатичная, худощавая молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами, и привлекательный мужчина, в котором Тахир без труда узнал Ива. Только на этом снимке он выглядел иначе – беззаботным и счастливым, словно его не занимало ничто на свете, кроме этой милой девушки и красоты вокруг. За спиной у улыбающейся парочки тянулась синяя цепь гор. На обратной стороне фотографии Тахир прочел: «Природа создала горы в наказание людям, когда ей захотелось их унизить… Невозможно оценить в твердой валюте то ощущение свободы и вневременности, что даруют тебе горы, когда стоишь на высоком отроге под безупречно синим апрельским небом и глядишь вокруг».

– Это все? – разочарованно спросил он.

– К сожалению, да, – кивнул тот. – Я так понимаю, снимок вам ни о чем не говорит?

Тахир покачал головой.

– И все же, – вздохнул Рамарусуна, – это должно что-то означать, иначе зачем мадемуазель Дегрэ стала бы затрудняться? Может, месье Сегье сможет что-то пояснить?

– Я обязательно с ним поговорю. Могу я забрать снимок?

– Разумеется, ведь дела открывать не придется: мадемуазель Дегрэ жива и уехала из Таны по собственному почину. По словам таксиста, с собой у нее была большая сумка – видимо, она планировала долгую поездку.

Уехала из Антананариву, но не покидала острова – что бы это значило?

* * *

– Неужели все так серьезно? – озабоченно подняла брови Эжени, когда мы завтракали с ней в столовой. – Вы думаете, мы тоже в опасности?

– Пока нет оснований так считать, – поспешила успокоить ее я. – Чтобы узнать больше, мне необходима ваша лаборатория. Ведь в вашей фирме есть лаборатория, Эжени?

– Видите ли, Тамара, я имею отношение к менеджменту и ничего не понимаю в вирусологии и фармацевтике, так как являюсь экономистом. Какие конкретно анализы вы хотите произвести? Если я буду это знать, спрошу у наших специалистов, и они подскажут, приспособлены ли наши помещения для таких вещей.

– Это должна быть бактериологическая лаборатория. Мне нужно сделать посев, чтобы определить возбудителя, а также проверить бактерии на устойчивость к антибиотикам. Кроме того, мне потребуется определить содержание в люмбальной жидкости сахара и белка, а также количество и тип лейкоцитов. Кровь, мочу и слизь из носа и горла и гной из воспаленных участков кожи я также протестирую… Как думаете, можно это устроить?

– Попробую, – вздохнула Эжени. – Страшно подумать, если вы правы и нам грозит эпидемия!

* * *

Ив сошел с трапа и окунулся в парящую жару острова. Он снял галстук и подставил лицо еле заметному ветерку, дующему с Индийского океана. Направляясь в толпе других пассажиров к терминалу, он думал о Лоншаре. Перед отъездом Ив звякнул ему, желая узнать, как тот добрался до места, но телефон молчал. Может, конечно, Лоншар сменил номер, ведь он намеревался исчезнуть без следа… И все же Ива беспокоило это молчание.

Едва выйдя из здания, он позвонил Тахиру. Тот оказался в больнице и согласился на встречу. Через полчаса они сидели в уличном кафе. Мимо, поднимая красную пыль, проносились развеселые желтенькие «такси-бе», словно караван верблюдов, движущиеся цепочкой, и «такси-бруси» или «бус-тата», более медленные маршрутки, курсирующие как внутри города, так и между населенными пунктами. Жизнь текла своим чередом, и ничто не говорило о том, что совсем рядом происходит нечто способное эту жизнь кардинально изменить.

– Значит, у нас имеется еще одна разгромленная лаборатория? – уточнил Тахир, выслушав рассказ Ива о поездке. – Хорошо, что вам удалось заполучить флешку – Тамара обрадуется… А что с квартирой Амели, вы были в полиции?

– Там сказали то же, что и Флоранс: ограбление. То, что кроме компьютеров, носителей и бумаг ничего не пропало, их, похоже, ничуть не смущает. Ну а у вас как дела – виделись с Рамарусуной?

– Да, только он ничего путного не рассказал. Ясно одно: Амели выехала из отеля сама, никто ее не похищал.

– Об этом говорили и администраторы, – кивнул Ив.

– Она взяла большую сумку, очевидно, намереваясь провести вдали