Основной задачей было подловить момент так, чтобы лишать одну тварь жизни и при этом не поворачиваться спиной к другой. И мне это удавалось. Стоун, Мышь, голем, ещё один, кот, неостановимая карусель крови и смерти, проходящая через моё сознание потоком лиц тварей и отрубленных частей тел.

Моя удача закончилась тогда, когда одной лягушке пришла в голову гениальная мысль, и она прыгнула, рухнув на меня сверху, явно сломав пару костей. Вскрыв брюхо монстра обломком меча, я с трудом из-под неё выбрался и резким движением влил в горло зелье, пользуясь тем, что труп мешал остальным тварям добраться до моего желанного тела. Щита больше нет.

Три выстрела из арбалета Таурина, а затем взобраться на сталагмит и покинуть лабиринт, прыгая по верхушкам с одного на другой. Не то чтобы очень сложно, если в достаточной степени владеть своим собственным телом. Во время прыжков метательными иглами лишал жизни магов Стоунов, что изрядно портили мне рисунок битвы своими снарядами во время сражения на открытом пространстве, а заодно уворачивался от кружащих вокруг Мышей.

Последний прыжок, обрушиваюсь сверху на Мышь, уносящую в своём теле кинжал. Мгновенное убийство, за которое я поплатился рваной раной на левом боку. Не критично, зелье пока рано. Выхватываю копьё и косой смерти прохожусь по тем тварям, которые так и не влезли в лабиринт из сталагмитов.

Слышу знакомый звук и перекатом ухожу в сторону. Лягушки, наученные предыдущей тварью, начали прыгать. Пока она немного оглушена после приземления, вонзаю копьё в глаз, а затем вырываю и тремя резкими выпадами лишаю жизни трёх Стоунов.

Ещё выпад, не успеваю вернуть оружие, Мышь, пронзённая насквозь в области печени, лишает меня копья. Нож в основание черепа и перехожу на молот…

Снаряжение быстро заканчивалось. Постепенно ушли все зелья, следом разрядились арбалеты и сломался молот. Запас игл показал дно, сломались все до последнего мечи. Я сражался до последнего, даже израненный и голыми руками, но этого было мало. Остался лишь нож, когда смерть наконец настигла меня.

С левой стороны атаковал бронированный монстр. Времени уйти уже не оставалось, поэтому я пожертвовал рукой почти до локтя, чтобы в его пасти оказался последний из взрывных сюрпризов Таурина. Удар, дезориентировавший меня и окативший всё вокруг фонтаном крови и плоти. На землю свалился оглушённый Стоун, которому я пяткой проломил горло.

И следом сразу же Мышь, на движение которой невозможно было среагировать, вонзила когти мне в грудь. На ней уже давно не имелось брони, да и не спасла бы. Я умер, однако, в противовес этому факту, тело стало необычайно лёгким и быстрым. Рука метнулась вперёд и вырвала твари кадык, вновь оросив меня кровью.

Я стал двигаться в разы быстрее, а монстры вдруг оказались необычайно медленными. Покачнувшись, моё полумёртвое тело подхватило упавший нож и сорвалось с места, каждым своим движением унося чью-то жизнь. На небольшой промежуток времени я наконец сумел почувствовать то, что остальные Охотники ощущают постоянно.

Сила. Я был сильнее, быстрее, ловчее, я превосходил их по всем характеристикам. Я охотился. Я на вершине, я великолепен и стою в центре композиции. Это я. Первый и последний раз. И пусть покарает меня Фортуна, если это ощущение не стоило жизни.

* * *

Бастион, проводивший группу до средних этажей, на обратном пути столкнулся с отрядом своего Дома, что охотился ниже и присоединился к ним, решив задержаться в Башне подольше, чтобы изучить необычное поведение монстров на нижних этажах. Они словно притихли. Научникам подобное точно будет интересно.

Группа расправлялась с очередной партией монстров, Бастион внимательно осматривался, а из-за поворота выскочил взмыленный и хрипящий Путешественник, добежавший до Бастиона и рухнувший у его ног. Охотник с недоумением смотрел на своего товарища.

— Что случилось?

— Монстры… Толпа… Словно сошли… С ума… — Хрипел Путешественник, пытаясь сделать вдох.

— Ты оторвался? — Нахмурился Бастион.

— Охотник… Я предупредил… Десятый… Он не смог… Слабейший… — Путешественник решил солгать. Солгать о том, что предупредил другого Охотника об опасности. И никто бы не сумел опровергнуть его слов, ведь Слабейший уже наверняка мёртв.

Бастион, едва осознав слова своего друга, закинул его на плечо, другой рукой схватил целителя и скомандовал группе следовать за собой, а затем со всей возможной скоростью рванул на десятый. Путешественник сначала указывал дорогу, но затем необходимость в этом просто исчезла, Бастион уже бежал на звуки сражения, которые становились всё тише.

Ворвавшись в центральную пещеру, он увидел кучу трупов и Охотника, которого уважал больше других. Слабейший сидел верхом на теле бронированной твари с одиннадцатого, которая лежала на спине. Несмотря на то, что монстр явно был мёртв, Охотник продолжал наносить удары обломком ножа, кромсая её ещё сильнее и словно вымещая свою злость.

Бастиону было знакомо это состояние, поэтому он медленно поставил на землю целителя и Путешественника, а затем поднял щит и осторожно подошёл к Слабейшему.

— Ты в порядке? — Глупый вопрос, но ничего другого Бастион придумать не смог.

— Лучше чем был, если забыть о том факте, что этот ублюдок меня убил. — Слабейший сполз с монстра, а затем выпрямил спину и сломанным оружием указал на Путешественника. — Ты должен мне жизнь, кусок дерьма. Молись своему поганому богу, чтобы меня не откачали.

А затем он взмахнул другой рукой, что была откушена практически по локоть, и потерял сознание, плашмя рухнув на землю лицом вперёд. Целитель, не нуждающийся в дополнительных указаниях, склонился над телом Охотника, перевернув его и вливая Слабейшему в глотку сразу два зелья, а заодно щедро расходуя свои силы.

— Жить будет? — Хмуро поинтересовался Бастион.

— Не знаю. — С голосом на грани истерического ответил целитель. Он был молод и ещё не видел гибели Охотников в Башне. Оказался не готов, но удержался на грани, продолжая выполнять свою работу. Бастион подсознательно отметил отличную выдержку для первого раза. — Не имею ни малейшего понятия, почему он вообще ещё дышит. С такими ранами не живут. Не живут.

В последней фразе целитель всё-таки сорвался на крик, но концентрации не потерял. Бастион решил не мешать ему и повернулся к Путешественнику, оглядывая своего друга с нарастающим презрением.

— А теперь я хочу услышать правду. — Путешественник открыл рот, но Бастион его перебил. — Даже не смей. Я всё равно узнаю. И будет гораздо хуже, если это произойдёт не сейчас.

— Я бежал от обезумевших тварей. — Хмуро начал Путешественник. — Шанс уйти самому имелся, но был мал. Затем почуял Охотника и намеренно свернул к нему, пытаясь получить помощь в сражении с монстрами. Мне они даются с трудом, но в