пень-колоду. И принять на себя ответственность, если случится что-то неожиданное. В первую очередь это задача на исключение риска.

* * *

Эндрю живет со своей девушкой в квартале новостроек, который пока еще даже не внесли в маршруты на навигаторе. Дверь открывается в жилую зону, куда входят кухня, столовая и гостиная. Все нарядное, яркое, минималистичное, новое. У хозяев подходящие друг к другу тапочки, на стенах — плакаты авторских кинофильмов, из спрятанных колонок доносится танцевальная музыка в стиле «лоу-фай». Окна подернулись паром от сковородок на плите: ужин, поставленный на паузу, приготовленный, но не съеденный. Девушка Эндрю сидит, поджав ноги, на диване, обхватив бокал вина. Пахнет чесноком и розмарином. Если бы я не был одет в зеленую форму, можно было бы подумать, что я пришел в гости на званый ужин. Вместо кислородного мешка и дефибриллятора у меня в руках должны были быть цветы и бутылка красного вина.

— Заходите и присядьте. Хотите что-нибудь попить?

— Нет, спасибо.

— Воды? Может быть, чашку чая?

— Это очень мило с вашей стороны. Но почему бы вам не сказать мне, что случилось?

В обычном случае я бы уже начал измерения: давление, уровень кислорода в крови, может быть, ЭКГ — но в случае Эндрю я уверен, что дело может пару минут подождать. Он не вспотел, не побледнел, не задыхается. Не видно боли, дискомфорта, тревожности.

— Я просто позвонил, чтобы мне дали совет.

— 999?

Он качает головой.

— Мне не нужна была скорая. Не в обиду вам будь сказано. Я посмотрел в интернете, и там было написано: «Позвоните 111».

— Ясно.

— У меня болело плечо. Он указывает на левое плечо.

— Уже пару дней. Дело в том, что мне кажется, у меня аллергия на ибупрофен. Я принимал парацетамол. Я просто хотел узнать, что еще можно принять. Например, может, кодеин или что-то такое?

— Понятно.

— Но мы до этого даже не дошли. Они постоянно спрашивали, отдается ли боль в грудь. Не тошнит ли меня. Как мне дышится? Не кружится ли у меня голова? Посоветовали принять аспирин. «Против боли в плече?» — переспросил я. «Против боли в груди». «У меня нет болей в груди». И тут они мне сказали, что вы ко мне едете. Я сказал: «Я уверен, что мне не нужна скорая».

— Но вот я приехал.

— Да, вы приехали.

* * *

Тебя не достали все эти пьяницы? Не бесит, когда тратят твое время не пойми на что? Тебя не угнетает, когда тебя вызывают из-за крови из носа или ушибленного пальца на ноге?

Вот такие вот девизы. Я слышал их много раз. Непреложный факт: я провожу много времени с не очень серьезно больными пациентами.

Я мог бы заполнить всю эту книгу смехотворными вызовами, на которые меня посылали. То же самое мог бы сделать любой мой коллега. Но я подозреваю, что вскоре она превратилась бы в самую скучную книгу в мире. Может быть, поначалу читателя бы увлек порыв раздражения от известия, что люди вызывают скорую помощь, потому что у термометра сели батарейки, или они хотят получить от домоуправления новое жилье, или волнуются, что сегодня у них давление в норме, хотя обычно повышено, или потому что приехали на больничную парковку и не могут найти вход в отделение неотложной помощи. Но увлеченность быть в полном соответствии с законом убывающей доходности испарилась через полстраницы, и читатель бы поник духом.

Легко впасть в раздражение из-за злоупотребления системой скорой помощи, если ею злоупотребляют посторонние. Но что, если нецелесообразная эксплуатация системы заложена в ней самой? Если сам принцип работы этой системы не всегда целесообразен?

Случай Эндрю — великолепный пример, и далеко не единичный. Он считает, что ему не нужно срочное лечение, и он не вызывал скорую помощь; он удивлен, и ему неловко, что к нему приехал фельдшер. Более того, он специально попытался воспользоваться средством, разработанным для снижения нагрузки с линии экстренной помощи.

Но вышло все наоборот. И каков результат этого и всех подобных случаев? В результате у меня как у фельдшера появляется новая обязанность: раз за разом исправлять решения, принимаемые перестраховщиками. Иной раз я за всю смену не вижу ни одной транспортной бригады, потому что ни один из моих пациентов не нуждается в машине скорой помощи.

Почему это проблема? Во-первых, потому, что это одна из основных причин перегруженности системы скорой помощи. Во-вторых, в то же время наверняка позвонят и попросят помочь действительно больному пациенту, жизнь которого находится под угрозой. И этот вызов «зависнет» и будет ждать ответа.

* * *

Эндрю двадцать восемь лет. Он — молодой специалист и даже не записан к местному врачу общей практики: он был слишком занят и не успел открепиться от врача на старом месте, и кроме того, он никогда не болеет — во всяком случае, не болел до сегодняшнего дня. Он описывает боль, показывает место, объясняет, когда она усиливается. Я подключаю его к оборудованию, провожу все проверки. Инструменты развеивают ощущение, что я просто забежал в гости потусоваться.

— Когда все это началось?

— Я в пятницу ходил на скалодром. Потянулся к зацепу, и что-то в плече слегка дернуло. А в субботу проснулся и почувствовал колющую боль с передней стороны мышцы, вот здесь.

— Когда двигаете рукой, становится больнее?

— Как будто током бьет, но не очень сильно. Только при некоторых движениях. Честно говоря, ощущение такое, как будто я защемил нерв, или потянул мышцу, или что-то в этом роде. Я говорил, когда звонил. Но я не уверен, что они меня слушали.

У Эндрю идеальное давление. Он вдыхает и выдыхает примерно восемь раз в минуту. Сердечный ритм — 46, и это неплохо. ЭКГ безупречна.

— Вы много занимаетесь спортом?

— Чуть-чуть.

Его девушка смеется:

— Да вам повезло, что вы вообще его застали!

Она загибает пальцы: футбол, скалолазание, плавание, бег. И еще тренажерный зал.

— Вы знаете, что у вас медленный сердечный ритм?

— А сколько сейчас?

— Сорок шесть.

— Для него это быстро.

— Врачи смотрели. Проблем с этим никогда не было.

На деле Эндрю — один из самых здоровых людей, кого я когда-нибудь встречал.

* * *

В салоне скорой помощи — слон, и он выдавливает воздух из шин. Начальство может латать кое-какие дыры, подгонять медиков, чтобы они навещали больше пациентов, поддерживать альтернативные пути оказания помощи, но самой большой проблемой в работе экстренных служб остается постоянное и массовое распределение бригад на несрочные вызовы. Такова повседневная реальность работы в поле.

Бригады