с Томкой. Но нам всем троим не спалось, и ночью мы отправили Томку на разведку, а сами достали бутылку и разлили по стаканам. Только мы собрались выпить, как Томка вернулась и сообщила, что Зойка спит, девочка тоже, а возле них дежурит Катя.

— О! А они тут уже пьют, ёксель-моксель! — деланно возмутилась Томка, увидев у нас в руках стаканы. — Ну подождите, я вам хоть закуску сделаю.

К утру мы с Генкой назюзюкались и, наконец, легли спать. И мне приснилось, что с улицы кто-то, чьё лицо скрыто под капюшоном, открывает окно, и в комнату врывается ветер, который обжигает мне лицо и руки. Пришелец стоит на улице и через окно смотрит на нас с Генкой, спящих и ничего не подозревающих. Затем он поднимает руку, в ней что-то блестит. Я открываю глаза, чтобы, наконец, увидеть того, кто пришёл к нам, но яркий луч света бьёт мне в глаза, и я зажмуриваюсь…

Открыв глаза, я обнаружил вокруг себя лес. Зелёный шумящий лес в ясный погожий день. Свежий ветерок перебирал мои волосы. Я лежал на земле и надо мной было яркое голубое небо без единого облачка. Я встал и огляделся по сторонам. Состояние природы вселяло безмятежность. Меня переполняло ощущение безразмерного счастья и спокойствия. Вдруг позади раздался шорох, и я оглянулся. Сквозь кусты в десятке метров от меня пробирался человек. Он шёл мимо и не смотрел на меня. В полупрофиль я успел заметить чёрную окладистую бороду и острый нос. Мужчина двигался необычно быстро, казалось, что он не идёт, а скользит над землёй. Когда силуэт его уже почти скрылся в кустарнике, он неожиданно оглянулся, посмотрел на меня, и улыбнулся. Затем поднял руку, указывая на что-то позади меня, и снова блеск ударил мне в глаза.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, на что он указывает, и увидел Генку. Тот сидел на спине необычного животного — это была белая лошадь с рогом во лбу. Впереди Генки на крылатом коне скакала божественной красоты женщина. «Генка!» — крикнул я ему и замахал руками. Генка повернулся ко мне лицом, и, не останавливаясь, поскакал дальше. Я хотел было броситься за ним, но в этот момент красавица оглянулась на меня, и я почувствовал, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Я стоял, как столб, и следил, как они исчезают в чаще леса. Запомнился наряд незнакомки — лёгкий топ, словно сплетённый из паутины, накидка и зелёные бархатистые складки на бёдрах.

Когда они скрылись за деревьями, я пошёл туда, откуда появился Генка и через какое-то время вышел на берег реки. В двадцати метрах от неё из-под земли бил родник. Я прилёг на землю, наклонился к роднику и втянул губами прохладную влагу. Тело наполнилось силой и бодростью. Я встал и посмотрел по сторонам. Пейзаж был мне странно знаком. Приглядевшись, я понял, чего в нём не хватает: если бы за рекой стояли домики, это были бы Поляны. И оттуда кто-то кричал мне: «Стас, Стас!». Я прищурил глаза и разглядел маленькую фигурку на той стороне. «Стас, Стас!» — кричал мне женский голос, я бросился к реке, чтобы переплыть её прямо в одежде и… проснулся.

— Стас! Стас! — я увидел над собой Томкино лицо. — Ты как? Встать в состоянии?

Я чувствовал себя бодрым, словно проспал неделю.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто спишь весь день. Зойка скучает, пойдёшь к ней? На ребёночка посмотришь…

— Да, конечно, — пробормотал я. — Только умоюсь сначала…

Новорождённая девочка лежала завёрнутой в простынку в каком-то корыте, застеленном матрасиком, и спала. Я удивился тому, какая она была маленькая, и в то же время неправдоподобно большая.

— Как только она в тебе помещалась? — спросил я, повернувшись к Зойке.

Зойка счастливо улыбнулась.

— Больше не умещается…

Девочку назвали Асей.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава восьмая

К концу июня потеплело до минус тридцати, и мы стали выходить на прогулки. После страшных космических морозов марта-апреля это было курортное пекло. Мы пробежались по деревенским домам, нашли несколько пар старых лыж, привели их в порядок и вовсю принялись компенсировать гиподинамию последних месяцев. Генка насыпал трактором небольшую горку для Айгуль с Эдиком, и теперь они каждый день по часу-полтора катались на санках.

Генка обрадовался «теплу» и призвал всех мужчин заготовить дров в лесочке через реку. У нас было несколько бензопил, топоры, и две-три недели мы провели за этой работой: одни валили деревья, а другие уже во дворе, куда стволы доставлял Генка трактором, рубили ветки, распиливали стволы, разрубали пни на чурки и складывали поленницы.

Во время этой работы я, пробираясь сквозь сугроб, споткнулся обо что-то под снегом и упал. Падая, я сильно ушиб ногу, от боли даже в глазах потемнело. Когда первый шок прошёл, оказалось что я стою почти по колено в воде. Удивительно, но вода не была холодной, она была примерно комнатной температуры или чуть прохладнее. Я осмотрелся. Оказалось, что споткнулся я о невысокий заборчик, который ограждал водоём и был скрыт под сугробом. Тут я сообразил, что угодил в тот самый источник, который каждое лето наблюдал из окна дома.

Уже через минуту подбежали Генка с Денисом и протянули руки, помогая мне выбраться.

— Ну ты даёшь, братец… — упрекнул меня Генка. — Я-то думал, ты помнишь, что тут родник.

— А почему он, кстати, не замёрз? — спросил я. — Такие морозы, а ему хоть бы хны. И главное, сверху наст, а под настом вода…

— Да бог его знает, он никогда не перемерзает, — ответил Генка и задумался. — А ведь и впрямь… — пробормотал он и махнул мне рукой. — Вода в речку стекает. Иди сушись.

Пока я шёл к дому, штаны снизу обледенели, и Зойка даже не сразу заметила, что я мокрый.

— Ты чего это штаны снимаешь? — спросила она. — Мне не до тебя сейчас.

— Зоюшка, да я не претендую, — сказал я и поцеловал её. — Я штаны подсушить пришёл.

Зойка бросила взгляд на штаны и засмеялась:

— Не донёс, что ли, касатик?!

— В родник упал, дык, — пояснил я. — А там вода, представляешь?