хохотали, когда я быстро и легко отвечала на поставленный вопрос. Они даже начали делать ставки, засыплюсь я или нет. В итоге засыпалась, не ответив на пару слишком уж сложных вопросов.

– Ну, что, Насть, – вздохнул Олег, подходя ко мне и кладя ладонь на плечо. – Это плохо.

– Простите, – вздохнула я. – Я правда учила. Но этого не было…

– Да, шучу я. Расслабься! – рассмеялся он, хлопнув меня по спине. Правда сконфуженно улыбнулся и тут же извинился. – На эти вопросы и старички-то хрен ответят. Молодца. Удивила, так удивила. Я и сам, стыдно признаться, половины не помню уже.

– Правда? – удивленно переспросила я. Олег кивнул, заставив меня робко улыбнуться.

– А то. И что ты на этом мясокомбинате-то забыла?

– Олеж, давай я её к себе заберу, – усмехнулся один из проверяющих. Черноглазый мужчина с тонкими, аккуратными усиками. Но Олег нахмурился и показал тому кулак. Я рассмеялась, а через секунду смеялись и все остальные.

С продажным алгоритмом тоже проблем не возникло. Я быстро уловила суть, потому что он был основан на формальной логике. Выясни, что надо клиенту. Презентуй. Убеди. Продай. На тестовых продажах я не терялась, и Олег решил дать мне возможность провести живую продажу

– Смотри, Насть, – объяснил он, попутно делясь знаниями с остальными обучающимися. – Фишка в том, что клиент к нам попадает теплый. Он не против потратить деньги, а значит, надо выяснить, что ему надо и продать. Недовольные и нервные у нас отсеиваются выше, а нам надо обрабатывать тех, кто не против. Значит, так. Звонишь по этому телефону, мы тебя слушаем и, если что, потом проводим разбор. Не бойся, главное.

Естественно, я переволновалась. Запинаясь и хмыкая, представилась и начала диалог. Мне повезло, что клиент попался адекватный и даже пошутил, сказав, чтобы я так не нервничала, а то у него стакан на столе трясется. Я рассмеялась и неловкость исчезла. Далее последовала презентация продукта, клиент погонял меня по вопросам и, оставив номер телефона, сказал созвониться с бухгалтерией, чтобы те выставили счет. Когда я закончила и нажала на гарнитуре отбой, мне неожиданно захлопал весь учебный класс, включая Олега.

– С первой продажей, – подмигнул он и хлопнул в ладоши. – Кто еще хочет попробовать? Не бздим, ребятки, не бздим…

Работа мне нравилась, поэтому и втягивалась я быстро. После обучения меня перевели в отдел продаж, выделили место и телефон с компьютером. А дальше началась настоящая работа: звонки, письма, снова звонки, обучение новым продуктам, много звонков. Но я была в восторге.

Общалась с разными людьми, подружилась с коллегами и в какой-то момент поняла, что это моё. Не мясокомбинат, где я морозила жопу, стоя у пульта, а вот это: живое общение, которого мне так не хватало в детстве, мои сверстники и жизнь, которая кипела вокруг. Офис напоминал мне муравейник. Кто-то куда-то бежит. Кто-то ругается по телефону с бухгалтерией и просит еще раз отправить счет клиенту. Кто-то смотрит в окно и потягивает кофе во время перерыва. Орет Олег, подгоняя медлительных, или смеется, услышав что-то забавное. Неудивительно, что первые два месяца пролетели быстро.

Катька работала этажом выше. В отделе, занимавшемся крупными сделками. Счета с астрономическими цифрами, меньше клиентов, но больше звонков. Частенько мы пересекались на обеде, Катька подсаживалась и начинала делиться последними сплетнями. Например, как новенький из соседнего отдела сорвался и послал клиента, а Олегу потом пришлось самолично разбираться с проблемой. Ребята смеялись, да и я улыбалась чаще, чем обычно. Однако все менялось, когда я возвращалась домой.

Мама меня подчеркнуто игнорировала, а когда я приносила зарплату, брала деньги с таким лицом, будто делает мне одолжение. Она и говорила со мной односложно. Чаще всего просто говорила, что я должна сделать, а если я случайно о чем-то забывала, начинала орать и швыряться вещами. Однажды она запустила в меня пультом от телевизора и разбила бровь, когда я забыла погладить вещи братьев перед школой. В другой раз вывалила мне на колени макароны, сказав, что соус горчит. Я молча убрала все с пола, замочила испачканные штаны и проигнорировала даже Матвея, который, глумливо смеясь, влепил мне по голове грязной ложкой.

Неудивительно, что я стала задерживаться на работе. Сначала на час. Потом на два часа, а то и больше. Я не лентяйничала и не листала журналы в столовой. Я штудировала каталоги компании, снова разбирала продажный алгоритм и добавляла что-нибудь свое, чтобы точно убедить клиента согласиться на сделку. Олег сначала ругался, что я задерживаюсь, а потом махнул рукой. План я выполняла, нареканий не было, да и придраться было не к чему. А однажды, на выходном, мне позвонил Ванька…

– Настя, тебя! По работе, – недовольно крикнула мама, сняв трубку звонящего телефона. Когда я подошла, она демонстративно громко добавила. – Может, хоть на выходных от тебя отъебутся? Дома дел невпроворот.

– Алло, – тихо ответила я, пропустив маму в гостиную, но услышав Ванькин голос, слабо улыбнулась. Мама наверняка подслушивала, а палиться я не хотела.

– Насть, привет. Это я, – ответил Ванька. Мы договорились, что я буду имитировать разговор по работе, поэтому мои ответы не удивили его.

– Да, помню. Что-то надо? По договору все в порядке?

– Более чем, – рассмеялся Ванька и передразнил меня, снова заставив улыбнуться. – Нашли мы его. Папку твоего. Записываешь?

– Погоди, сейчас, – я прикрыла трубку ладонью и, высунувшись, увидела, что мама лежит на диване с недовольным лицом. – Мам, дай, пожалуйста, ручку и листок бумаги…

– Жопу оторви и возьми сама, – процедила мама, а потом нахмурилась, когда ко мне подбежал Андрейка и дал требуемое. Я потрепала брата по голове и вернулась к разговору.

– Записываю.

– Улица Семеновская, дом три, квартира семнадцать, – ответил Ванька. – На Окурке. Я по карте посмотрел, недалеко от тебя. На автобусе доедешь.

– Спасибо большое, – кивнула я. Я бы хотела сказать Ваньке куда больше, но мама могла услышать. Ванька же все понял. Он рассмеялся в трубку и, кашлянув, ответил.

– Не за что. Пока, Настька.

– Пока, – я положила трубку, сложила листочек и спрятала в карман. Затем подошла к Андрею и отдала ручку. – Спасибо.

– Пожалуйста, Насть, – протянул тот. Мама снова смерила меня недовольным взглядом.

– Чего на выходных названивают, а? Делать нечего? Только людям мешают.

– Это срочное. По работе, – вздохнула я. Когда я работала на мясокомбинате, маме было плевать, вызывают меня на работу в выходной или нет.

Сначала я сомневалась, стоит ли ехать. Запал, который появился когда-то, теперь пропал. К тому же я помнила, как мама избила меня, застукав со свидетельством о рождении в