вместе с ними, чтобы войти в такт. Но пойте в голове, а не вслух, а то мало ли что подумают окружающие:)

Глава 22

Я могла всякое ожидать, но точно не то, что Кротов развернется и зашагает по тропинке дальше, оставляя меня на дереве.

— Стойте! Вы куда?!

— В машину и к дому, — не оборачиваясь, бросает этот гад.

— Ну, не бросайте меня, пожалуйста! — останавливается и медленно разворачивается ко мне. — Может, я на вас прыгну? — блин, не прыгну же. — Ну в смысле, вы будете меня ловить.

— У меня спина больная.

— И тем не менее, вы с легкостью меня подняли, когда усаживали на комод, — и вот зачем я это вспомнила?!

— Ты хрен-то с пальцем не путай, я тебя трахнуть хотел. Спина была в деле.

— А сейчас? Сейчас хотите? — готова поклясться, что он раздумывает. Идиот. А я еще хуже, раз о таком говорю.

— Даже если, чисто теоретически, я смогу забраться к тебе, и мы найдем какую-нибудь подходящую позу, дерево треснет. Это, во-первых, — вот же придурок.

— Я не имела в виду на дереве. Вы мне помогите слезть, а потом можно и на комод.

— А, во-вторых, не бреши. Трахаться ты со мной не будешь, пока не влюбишься. А, судя по дымящимся балеткам, ты в меня еще не втюхалась, раз драпанула, оставив одного с собакой.

— Мои ноги мне не владыки. Ну, помогите, пожалуйста.

— Так слезай. Я подхвачу за булки. Только не прыгай на меня.

Оказывается, смотреть на Даниила было приятно, а вот вниз нет. Стоило мне только опустить взгляд на землю, как у меня закружилась голова и к горлу подкатила тошнота.

— Бля…мур, — тут же добавляю я, поймав на себе недобрый взгляд Кротова.

— Штраф за мат, согласно условиям договора.

— Там и такие пункты есть?!

— Чего там только нет.

— Блямур это не мат, это такое животное.

— Лемур и без бля. Ты будешь спускаться или нет? — никогда бы ни подумала, что его нарочито спокойный тон будет так меня раздражать.

— Я не могу, — сдаюсь, шумно вздыхая.

— Ну, тогда я пошел. До встречи, Снежана Викторовна.

— Это не по-мужски!

— Херачить деда ведром тоже, знаешь ли, не по-женски. Но я тебе за это еще ничего не предъявил, неблагодарная.

— Ну, не оставляйте меня. Пожалуйста!

Ноль на массу. Разворачивается и медленной походкой идет по тропинке к машине. Да чтоб из тебя комары всю кровь высосали, скотина!

Утыкаюсь лбом в кору дерева и меня накрывает паникой. Я не слезу сама. Тупо не смогу побороть свой страх.

Я не знаю, сколько я так нахожусь в обнимку с деревом. Очухиваюсь, когда слышу позади себя какой-то звук. А если это собака? Не хватает мне еще здесь обделаться от страха. На дереве. Нехотя отлепляю голову от коры и перевожу взгляд вниз.

Вернулся, гад. Боже, как я рада его видеть! Кротов тащит по земле бревно и кладет его возле дерева. А затем садится на него, не сводя с меня взгляда. При этом молчит.

— А чего вы ждете? — первой не выдерживаю я.

— Лестницу. Скоро ее привезут.

— Не ожидала от вас такой щедрости. Спасибо. Я помню, что с меня массаж.

Выдерживать на себе его взгляд с каждой секундой оказывается все сложнее. Какого черта он это делает? Понимаю, что он выглядит как маньяк. Ну или как хищник, поджидающий, когда его жертва слезет.

— Что-то долго ее везут. От дома минут пять, а прошло уже больше.

— Да, так и задумано.

— В смысле?

— В прямом. Я сказал, чтобы задержались.

— Зачем?

— Я решил подышать воздухом и пообщаться.

Вот теперь я точно понимаю, что Кротов реально повернутый на голову мужик. То, что он приволок сюда бревно и усадил на него свою пятую точку еще куда ни шло. Но то, что этот ненормальный начнет напевать мелодию из мультика «я на солнышко лежу», при этом не сводя с меня взгляда, ни в какие ворота не лезет. И башкой трясет из сторону в сторону. Может, его собака укусила и так проявляется молниеносная форма бешенства?

Каким-то шестым чувством понимаю, что он сейчас будет петь. И действительно, не вставая с бревна, он открывает рот, не забывая щелкать пальцами:

«Я на брёвнышке сижу, и на жопу все гляжу,

Все гляжуууу и гляжуууу, жопу я твою хочу,

Все сижуууу и сижууу и на задницу смотрю.

Савоярди ди ди ди, подставляла мне хвосты,

Я кусааал, но не знааал, что невкусный сей десерт.

Я на бревнышке сижу и на задницу гляжу,

Все сижуууу и сижууу, и понять себя хочу.

Ни хренаааа, ни хренаааа, ни хрена не понял я

Почемуууу, почемуууу, почему такой дебил

Бил бил бил, бил бил бил бил и добил себя дебииил

Все сижууу и сижуууу и сожрать тебя хочу

Синнабон бон бон бон бон, вкусный, сука, он он он

Мне нельзяяя, но плеваааать, я готов тебя сожрааать»

Дергает головой и продолжает щелкать пальцами в такт к башке. Реально дебил. Кто-нибудь, вызовите санитаров!

— Подхватывай, Снежана Викторовна, а то так и оставлю тебя на дереве и лестницу не дам. Давай.

Давать тебе будет успокоительное психиатр. А что если я тут и вправду останусь, если не подхвачу? Ой, блин…

На очередном громком щелчке и звонком «пой», мой рот открывается сам собой в такт Кротовского мычания мелодии:

«Я на дереве сижуууу и на психа все гляжу,

Все гляжуууу и гляжууу, галоперидола ждууу.

Уколоть его задооок, чтоб не нес еще разооок,

Ту фигнююю, ту фигнююю, что изверг его язык.

Я на дереве сижу и понять его хочу,

Но никааак, но никаак, санитаров жду вот так»

Этот идиот начинает смеяться. Искренне